Итоги "Золотой маски" в области балета и современного танца комментирует ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА.
Сезон 2004-2005 для балетно-танцевального искусства выдался неурожайным — среди номинированных работ (шесть балетов и четыре спектакля современного танца) не было очевидных фаворитов: к каждому можно предъявить серьезные претензии. Музыкальное жюри вышло из положения с ловкостью опытных дипломатов: наградив лучших из представленных номинантов, судьи сумели не обойти вниманием и проигравших. При всей справедливости вердикта итоги оказались неожиданными для наблюдателей — в частности, обозреватель Ъ, знающий пристрастия председателя жюри Владимира Васильева, предсказывал победу "Анне Карениной" Бориса Эйфмана. Но то ли господин председатель сумел поступиться принципами, то ли члены жюри оказали ему стойкое сопротивление — только толстовский роман, поставленный в жанре городского романса, главной "Маски" не получил, ограничившись утешительной. За лучшую женскую роль наградили роскошную красавицу-брюнетку Марию Абашову, с фирменным эйфмановским надрывом исполнившую партию Анны.
Жертвой судебного реверанса пала Анна Ребецкая, с редкими для отечественного балета тонкостью и искренностью исполнившая Джульетту в "Ромео и Джульетте" Красноярского театра оперы и балета. Сам балет, поставленный худруком труппы Сергеем Бобровым,— крепко слепленный, но вторичный — заслуживает внимания хотя бы как спектакль, выдвинувший заштатный коллектив в ряды ньюсмейкеров.
Лучшим балетом был назван "Сон в летнюю ночь", поставленный живым классиком Джоном Ноймайером в Большом театре. Этот действительно прелестный спектакль, любимец публики, почти 30 лет кочует по сценам ведущих европейских театров. Однако труппа Большого исполнила его с огорчительной небрежностью, так что московский "Сон" было трудно назвать не то что общенациональной, но даже локальной победой театра. Впрочем, на конкурсе артисты подсобрались, а качество самой постановки заретушировало недостатки ее исполнения. К тому же среди недоделанных ролей спектакля попались и выточенные с ювелирной тщательностью, что не преминуло отметить жюри — "Маску" за лучшую мужскую роль получил Ян Годовский, в партии Пэка пленивший самого господина Ноймайера.
Не остался без наград и самый амбициозный московский проект прошлого сезона балет "Болт". Этот спектакль можно отнести к редким неудачам худрука Большого Алексея Ратманского: частная история, придуманная хореографом, не совпала ни с музыкой Дмитрия Шостаковича, ни со сценографией — циклопическим заводом и населявшими его человекороботами. Собственно, этот механический мир, придуманный Семеном Пастухом, и стал главным героем балета, за что его создатель был справедливо награжден "Маской" как лучший художник музыкального театра.
Приз как лучший хореограф вполне заслуженно получил молодой англичанин Дэвид Доусон, поставивший в Мариинском театре балет Reverence. Этот интеллигентный, лишенный внешних эффектов 22-минутный опус для трех пар солистов сенсацией не стал и едва ли мог рассчитывать на награду как лучший спектакль. В нем ценна именно хореография, испытавшая сильное влияние главных европейских кумиров — Уильяма Форсайта и Иржи Килиана. Для русского балета эта лексика до сих пор в новинку, а господину Доусону удалось привить ей классическую русскую элегичность.
"Маску" за современный танец, как и предсказывал Ъ (см. номер от 12 апреля), получил пермский "Балет Евгения Панфилова" за спектакль своего основателя "Клетка для попугаев". Курьез в том, что "современный спектакль" был поставлен Евгением Панфиловым 14 лет назад. По лексике и способу подачи текста "Клетка" — обычный балет, играющий с классическим танцем и приемами традиционного театра. Спектакль получился слегка перекошенным (виртуозно разработав роли двух главных героев-"попугайчиков", Евгений Панфилов оставил в небрежении действия кордебалетных масс), но несомненно эффектным. К тому же на фоне выхолощенной продукции Ольги Поны ("Немного ностальгии") и Александра Пепеляева ("Двери"), много лет жонглирующих собственными штампами, давний панфиловский спектакль подкупает неостывшим темпераментом. Отметив осиротевших панфиловцев (Евгений Панфилов погиб в 2002-м), жюри сделало хороший подарок труппе в год 50-летия отца-основателя, при жизни так и не дождавшегося "Маски" за свои балеты.
Однако судьи, до сих пор не ведающее разницы между балетом и танцем, не заметили принципиальной работы этого года — "Мух", поставленных дебютантами "Маски" Анной Абалихиной и Диной Хусейн (обе были номинированы в качестве лучших танцовщиц). Молодые авторы, поработавшие в одной из лучших современных голландских трупп — Galili Dance, вернулись на родину, вооруженные передовой танцевальной техникой, но с ее помощью поставили типично русский спектакль — с психологией и чувствами — про трудную любовь. На затоптанной территории отечественного contemporary dance "Мухи" выглядели единственными живыми существами. Впрочем, если этот получасовой этюд не случайная удача начинающих хореографинь, их имена мы непременно услышим.