Первый же план "Капризного облака" (Tian bian yi duo yun, 2005 *****) Цай Минляня способен привести в бешенство самого терпеливого зрителя. Полторы минуты, а для фильма это целая вечность, на экране некое крытое пространство, похожее на каток. Появляясь издалека, проходит девушка, которую неподвижная камера даже не пытается разглядеть. Все. И таких планов, где ничего не происходит, или кажется, что ничего не происходит, или долго-долго происходит некое монотонное действие, будь то отдых героя на качелях, или секс, или дорожные работы, в фильме множество. К тому же в фильме практически не разговаривают. Но из чередования немой статики с другими, неожиданно динамичными эпизодами рождается завораживающий ритм, столь же причудливый, как и история, рассказанная Цай Минлянем, если в применении к этому тайваньскому режиссеру вообще можно говорить об истории. Как ни забавно это прозвучит, главная тема его творчества, его наваждение, его пунктик — это вода. В предыдущих фильмах Цая воды, будь то дождь, или река, или прорвавшаяся водопроводная труба, было слишком много: она хлестала из дыры в квартире героя, она заливала улицы, она приносила таинственную и мучительную хворь. В "Капризном облаке" вся беда в том, что воды почти не осталось: очевидно, произошло не нуждающееся в объяснениях экологическое несчастье. Наверное, Цай в своих фильмах просто исчерпал все лимиты на воду: пришла великая сушь. По телевизору, как водится, объясняют, что ничего страшного не произошло. Спасение в арбузах: ешьте их, пейте арбузный сок, в общем, не теряйте оптимизма. Герои пытаются следовать этим советам. Сначала кажется, что смотришь примитивистскую комедию о безъязыких человечках, с трогательной серьезностью пытающихся рационально относиться к своему совершенно безумному положению, что-то в духе Отара Иоселиани. Герои не только поглощают арбузы, они используют их как сексуальные игрушки. В результате все перемазаны арбузным соком, и не приходится удивляться, что у девушки в лифте случается истерика: по ней ползают, или это ей кажется, муравьи, привлеченные липкой сладостью. Неторопливо нанизываемые друг на друга сценки, в которых герои исхитряются где-то украсть воду, вдруг сменяются откровенной галлюцинацией. Из резервуара, где мылся герой, выныривает тайваньский Ихтиандр, человек-амфибия с зелеными шипами на спине, и заводит сладкоголосую арию. Немота разрешается музыкой: "Капризное облако" оказывается причудливейшим мюзиклом. То поигрывая зонтиками в подражание классическому Голливуду 1950-х годов, то извиваясь в садомазохистском балете, то сладострастно обнимая ноги огромной статуи генералиссимуса Чан Кайши, то дрыгаясь в эксцентрической клоунаде, тайваньские дивы поют о том, о чем всегда поют в мюзиклах: о мужском коварстве, поисках любви, тоске и надежде. Издевательским контрастом с этой любовной ахинеей выглядят сцены, где герой запечатлен за работой: он порноактер. Дефицит воды причудливым образом мешает и этой индустрии, мистическим образом приводя к финальному катарсису, какого, пожалуй, в мировом кино еще не было. Финал возмутительно непристоен, нечеловечески красив, пронзителен, по-восточному жесток. Последний план немыслимо долог, пугающе статичен. Давно уже никто не выражал банальнейшую мысль о связи смерти, насилия и любви столь изощренно просто. Перейдя, казалось бы, границу порнографии, Цай целомудренно говорит об ужасе любви и влечения. О "Цыпочках" (The Heart Is Deceitful Above All Things, 2005 ***) Азии Ардженто такого не скажешь. По мотивам якобы автобиографической книги некоего калифорнийского трансвестита она сняла оголтелую чернуху. Семилетнего мальчика забирает у приемных родителей мамаша, запредельная оторва, придорожная шлюха, курильщица крэка и поклонница Sex Pistols; играет ее, естественно, сама Азия. Фильм — каталог унижений и сексуальных пыток, которым подвергается ребенок. Кульминация наступает, когда его насилует очередной мамин полюбовник, сыгранный Мэрилин Мэнсоном: по его сбивчивым объяснениям, он принял мальчика то ли за девочку, то ли за саму маму. Кошмаров так много, что очередного из них с какого-то момента ждешь с глумливым оживлением: все так натурально, что уже не имеет никакого отношения к реальности. Композиция "Цыпочек", безусловно, ориентирована на столь же сюрреальные в своем натуралистическом садизме романы маркиза де Сада. А сама Азия Ардженто вызывает почтительное восхищение. Единственный резон, которым можно объяснить то, что она изваяла "Цыпочек", это желание "бедной богатой девочки" пострадать за всех униженных и оскорбленных хотя бы на экране: свою собственную душу она расцарапывает совершенно всерьез. Она, а вовсе не мальчик может по праву считаться главной страдалицей этого фильма.