выставка фото
Одно из центральных событий 6-й Московской фотобиеннале — открывшаяся в Манеже при поддержке MasterCard "Ретроспектива" знаменитой французской фотохудожницы Беттины Реймс. В некотором роде госпожа Реймс — идеальный персонаж этого мероприятия, сочетающий в себе гламурность высококлассного коммерческого фотографа и радикализм современного искусства. О том, чего же все-таки больше в "Ретроспективе" Беттины Реймс — гламура или провокации, задумалась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Едва ли не самые впечатляющие и шокирующие работы на выставке в Манеже — черно-белые снимки из серии "Животные", сделанной Беттиной Реймс в начале 90-х. Задумав снимать зверей, художница сначала направилась в зоопарк, но не смогла работать со своенравными, не умеющими послушно позировать "моделями". В результате она фотографировала куда более покорные чучела, которым ее камера смогла придать настоящий драматизм: мало кто сможет встретиться с этим направленным прямо в объектив, немигающим взглядом стеклянных глаз кроликов, котов или птиц.
Чучела, наверное, единственные герои Беттины Реймс, у которых она не спрашивала разрешения на съемку и не оговаривала их совместный проект. Фотохудожница принципиально не признает никакой спонтанности, никаких съемок врасплох, никакого вуайеризма. И даже когда в одном из своих проектов, "Закрытая комната", она имитирует взгляд мужчины-вуайера, припавшего к замочной скважине, перед этим взглядом, как и на прочих снимках художницы, разыгрываются лишь отрепетированные, тщательно поставленные откровения, снятые с полного согласия моделей, у которых даже слезы только часть искусного мэйк-апа.
Беттина Реймс предпочитает снимать женщин — будь то знаменитости вроде Шарлотты Рэмплинг или Мадонны, профессиональные натурщицы или героини "с улицы". Но наивностью было бы полагать, что перед взглядом женщины они обнажают свое тело и душу откровеннее, нежели перед камерой фотографа-мужчины. Если героини Беттины Реймс и поверили ей какие-то свои интимные тайны, она с поистине непреклонной женской солидарностью не выдала их и не допустила, чтобы хоть кто-то из них предстал перед камерой в неприглядном и вообще неподобающем виде. Все героини ее снимков устрашающе непроницаемы. Обнаженные, они выглядят закованными в роскошные парадные туалеты, бьющиеся в пьяной истерике — демонстрируют безупречные манеры, заплаканные — кажутся железно владеющими собой. Даже евангельские сюжеты госпожа Реймс инсценирует с хорошо просчитанной долей ереси (например, в одном из ее "Распятий" на кресте висит обнаженная женщина), так что они выглядят даже не театральными сценами, а богемно-светским маскарадом.
Беттина Реймс — этакая феминистка наоборот. Вместо того чтобы показывать, как женщины видят сами себя, она гипертрофирует пресловутый образ "женщины-объекта", непостижимой и всевластной. Ее героини являются абсолютной загадкой, но у них самих нет никаких тайн и секретов, ничего интимного, постыдного, исподнего, что можно было бы обнаружить и разоблачить. Все они кажутся какими-то монолитными — или, если угодно, плоскими. Даже чучела животных наделены, пожалуй, большим драматизмом — им есть что скрывать: например, то, что они не живые.
Из живых персонажей Беттины Реймс самыми интересными опять-таки кажутся именно те, которые не скрывают того, что им есть что скрывать и, вообще, что они не то, чем кажутся. Таковыми оказываются не женщины, а существа неопределенного пола. Например, андрогинные подростки из цикла "Современные любовники", то ли еще сохранившие детскую бесполость, то ли еще не решившие, какой пол выбрать. Столь же притягательными оказываются и переменившие свой пол транссексуалы: будь то любимая героиня Беттины Реймс неправдоподобно прекрасная Ким Харлоу или же танцовщица, найденная художницей в Шанхае, которому посвящен последний по времени проект Беттины Реймс. Впрочем, как и подобает актрисе традиционного китайского театра, это существо скрывает свой облик под условным гримом, сама маскоподобность которого придает фотографии необходимую интригу, ибо автоматически подразумевает тайну.
Пожалуй, единственная героиня Беттины Реймс, которой удается быть цельной, не будучи плоской, и приковывать внимание, ничего не скрывая, это сфотографированная ею в том же Шанхае 97-летняя буддистская монахиня, позировавшая перед камерой первый раз в своей жизни. Бритоголовая, облаченная в традиционные шафрановые одежды, из всех персонажей госпожи Реймс она меньше всего похожа на женщину, но, в отличие от транссексуалов, актрис или моделей, только она не делает свой пол предметом игры, а просто полагает его отнюдь не самой интересной и главной вещью в жизни.