Приехавшую в Москву на открытие своей выставки БЕТТИНУ РЕЙМС о том, как появляются сюжеты ее фотографий, расспросила ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА.
— Вы сотрудничаете с прозаиком Сержем Брамли, где для вас точка пересечения фотографии и литературы?
— О, это очень интересно, но тогда для объективности надо задать этот вопрос и ему. Моя версия такова. Серж принимал участие во многих моих проектах. Но каждый раз сотрудничество принимало разные формы. Что касается "Закрытых комнат", фотографий женщин, раздевающихся в закрытых комнатах отеля, то именно Серж пришел ко мне и рассказал эту историю. А уже затем я превратила этих персонажей в фотообразы. I.N.R.I.— совсем другая история: мы вместе задумали этот сюжет и вместе, словно два кинорежиссера, его реализовали. Вместе проводили кастинг, вместе выбирали декорации, вместе создавали мизансцены, а я только нажимала на кнопку фотоаппарата. В проекте "Шанхай" мы вели два параллельных дневника: он — письменный, я — фотографический. Каждый день вечером мы встречались в отеле и сравнивали свои впечатления. И длится это уже 20 лет.
— Ваш визит почти совпадает с визитом знаменитого писателя Мишеля Уэльбека, которого, как и вас, почитают большим провокатором. Что вы думаете о такой репутации?
— Вообще-то если первоначальной целью какого-либо произведения, будь то литература или фотография, является шокирование, то меня такое произведение не заинтересует. Такая работа сразу всем понравится, но это мне тоже неинтересно, ведь такое произведение не открывает нам новые двери в мир. Мне кажется, что художники и писатели существуют прежде всего для того, чтобы подсказать нам новый взгляд на вещи. Они не открывают нам новый мир, потому что мир сейчас един и информация растекается по свету почти мгновенно. Просто они обязаны показывать явления по-новому. Как универсальные явления. Но руководствоваться тут надо собственным видением, собственной страстью и своим желанием сделать людей немного более терпимыми...
Я сейчас говорю не про Уэльбека, а про себя. Моя идея в том, что людям надо открыть глаза пошире, попытаться воспитать в себе больше понимания. Я не пытаюсь судить мир. Надо просто показывать вещи так, как ты их видишь. И постараться сделать так, чтобы твое видение разделили... Не думаю, что провокация ценна сама по себе. Если кто-то просыпается утром и думает: "Боже мой, боже мой, так кого же я буду сегодня провоцировать?" — это просто идиотизм. Так недалеко и загнать себя. Точно так же, как кто-нибудь говорит: "А-а, эта работа о Христе, это провокация!"
— Но все же, глядя на образы из серии I.N.R.I., например, на деву, у которой из открытой груди вместо молока течет кровь, невольно испытываешь шок!
— Эта сцена из апокрифического Евангелия. Здесь отражена легенда о том, что вся жизнь происходит от Девы Марии и что она с самого начала знала, что будет с ее ребенком. Ведь то молоко, которым она кормит своего младенца, в то же время дает ему и смерть. Этот образ чудесного молока, которое является на самом деле и кровью, находит отражение во всей религиозной иконографии. Например, когда видишь Деву Марию, которая бросает печальный взгляд на младенца, или когда изображают младенца Иисуса с лицом старика. Это изначальная трагедия материнства. Да и человечества в целом.
— Какую серию ваших работ вы бы в первую очередь порекомендовали именно российскому зрителю?
— Я не очень-то хорошо знаю, кто такие русские, я ведь только что приехала. Может быть, русскую публику затронут работы, посвященные женщинам, в частности, снимки знаменитых женщин. Ведь вам в течение долгого времени не хватало образов именно таких женщин: томных и одновременно гордых, довольных своим положением в обществе. Поэтому первое, что вы увидите на моей выставке,— портреты знаменитых манекенщиц, певиц или актрис. Например, Шарлотты Рэмплинг, Мадонны, Катрин Денев. Все эти женщины являются нашими современными иконами, а может быть, и вашими тоже — так что, наверное, русской публике будет интересно их увидеть. Но заметьте, мои образы отличаются от иллюстраций в глянцевых журналах. Я, конечно, тоже работаю на такие журналы, но все же по-другому. То, чем я интересуюсь, это, скорее, изнанка, обратная сторона того, что люди знают о топ-моделях. Я думаю, вам будет интересно убедиться, что мои героини — не лучше, не хуже. Это — такая же часть мира, как и русские женщины.