театр
В Киевском театре на Подоле сыграли премьеру спектакля "Не могу себе представить, что будет завтра" по пьесе американского драматурга Теннеси Уильямса. Окончательно убедить зрителей в том, что завтра все будет так же, как вчера, режиссеру Виталию Малахову не удалось — будущее спектакля обещает быть более успешным, чем его настоящее.
Пьесы американского классика Теннеси Уильямса ставят в Киеве чрезвычайно редко (за последние годы можно припомнить разве что избыточно чувственный "Трамвай 'Желание'" в театре "Браво", тихий и сдавленный "Крик" в театре "Актер" да бессмысленно шумную музыкальную версию драмы "Орфей спускается в ад" в Оперетте). Считается, что его драматургия слишком патологична, а потому вечные страдания героев Теннеси Уильямса публику должны скорее отпугивать, чем привлекать. Забота о душевном комфорте зрителей, конечно, отрадна, но все же остается подозрение, что и актерам с режиссерами влезать в смутный и больной мир этих персонажей себе дороже. Там ведь на самом деле не очень тепло и уютно. Художественный руководитель Театра на Подоле Виталий Малахов, однако, решил рискнуть выпустить мрачных истериков Теннеси Уильямса на сцену. И, кажется, не прогадал.
Впрочем, взяв в работу одну из поздних одноактных драм знаменитого американца "Не могу себе представить, что будет завтра" (спектакль дополнен двумя фрагментами пьесы "Говори со мною, словно дождь"), режиссер рисковал вдвойне. Сложное путешествие по психологическим параболам пьесы Виталий Малахов поручил дебютантам — Наталье Морозовой и Роману Халаимову. Герои — пара бывших профессиональных танцоров, чью триумфальную карьеру прервала автокатастрофа, после которой роскошная блондинка оказалась практически парализованной, а ее субтильный партнер превратился в хронического заику,— на протяжении полутора часов сценического действия пребывают в состоянии самой древней и затяжной войны в человеческой истории — войны полов. Практически обездвиженная женщина выступает в очередной схватке на этом фронте атакующей силой. Она не то чтобы винит в аварии своего кавалера, но немилосердно мстит ему докучными и унизительными упреками. Понять героиню несложно — ее партнеру трудно говорить, но зато он может танцевать, а значит, даже без работы и без гроша в кармане по сравнению с ней все равно оказывается в выигрыше.
Конечно, это история не только о ненависти, но прежде всего о любви. Точнее, о хрестоматийной зыбкой грани между ними. О том, что разделяет эти эмоциональные бездны всего лишь шаг. И гораздо умнее и справедливее все же делать его в сторону любви. Поскольку это хотя бы на короткие счастливые мгновения способно спасти нас от еще более страшной беды, чем взаимная нетерпимость,— от ощущения собственного сиротства в чужом и враждебном нам мире. Стравливая и заставляя злобно цапаться своих несчастных, ущербных героев, Теннеси Уильямс в самой безвыходной ситуации всегда указывал на уязвимое место каждого из них — пятнышко нежности, крохотное и беззащитное, как темя младенца. Нащупай его, и коллизия любой его драматургической параболы немедленно совершит свой самый головокружительный финт — объяснит заветную авторскую тайну: люди побеждают несчастье доверием. Они неуязвимы, пока близки.
Путь к этому пониманию в пьесе довольно тернист и извилист, и пока, пожалуй, рано говорить о том, что дуэт молодых актеров проходит его без огрех. Наталья Морозова капризничает там, где надо быть безжалостной. Роман Халаимов мужественное великодушие путает с инфантилизмом и пассивностью. Из-за этого отношения обидчивых любовников иногда смахивают на ситуацию, где противная училка из вредности терзает надоевшими ей самой упреками робкого нерадивого школяра. И все же финальная сцена — минута удивительной тишины, когда, наконец, прекратив свою ссору, герои оказываются в звенящем полумраке — внушает надежду. Любовники-враги остались вместе. Скоро они заснут. Вероятно, чтобы утром начать свою безнадежную войну снова.