Церковь замахнулась на святое
Церковь замахнулась на святое
На Русском народном соборе в Москве случилось чрезвычайное. Собор позволил себе высказаться по правам человека.
Это возмутительное поведение получило мощный отпор либеральных кругов. Казалось, что права человека отчасти связаны с либерализмом. То есть тут логично допустить элемент свободы, и даже до такой степени, что по этому вопросу может высказываться любой. В том числе и православная церковь вообще, и митрополит Кирилл, говоривший на соборе о правах человека, в частности. Однако выяснилось, что это глупое, поверхностное понимание свободы. А глубинное ее понимание заключается в том, что по вопросам свободы может высказываться только тот, кто сам свободен, то есть либерал, а которые несвободны (например, связаны узами веры в Бога), должны заткнуться.
В чем особая гнусность — так это в том, что митрополит Кирилл к правам человека относится благожелательно. Равенство людей, свобода мысли, совести, религии, убеждений и свободное их выражение не вызывают у него возражений как принцип. Он лишь пытается сказать, что это не самое главное, а главное — вера в Бога и нравственное следование заповедям, и ему не близко, когда принципы прав человека используются против веры и нравственности. Что, увы, для него, как православного митрополита, достаточно естественно. Особенно его смущают вопросы абортов, эвтаназии и гомосексуализма, и тут другие либерально не вполне развитые граждане могут его понять.
Но либеральная общественность знает, что это только так говорится, а имеется в виду другое. Потому что многие церковные иерархи в советское время были осведомителями КГБ, вот! Многие правозащитники в свое время тоже были осведомителями КГБ, некоторые ревнители прав человека вспоминают даже, что от стукачей прямо деваться было некуда, но это совсем другое дело. Кроме того, церковь заигрывает с националистами, да-с! Тут, конечно, можно вспомнить, что все позднесоветские националисты — от господина Гамсахурдиа до лидеров УНА-УНСО и господина Ландсбергиса — родились прямо из правозащитного движения. Но ведь это совсем другое дело! Потому что как же можно не видеть очевидного: нам хотят устроить кагэбистское фашистское государство, в котором церковь будет играть роль министерства правды. И поэтому подло называют благородный гомосексуализм архаичным термином "мужеложество", не учитывая при том права женщин (лесбиянок).
Меня, однако же, терзают смутные сомнения. Теория права предполагает, что право — не истина сама по себе, но, скажем, нечто вроде чемодана, в который она уложена. И иногда ей там лежать удобно, а иногда нет. Кроме того, в тот же чемодан можно положить не истину, а совсем наоборот. Свобода слова, скажем, это возможность высказать свои мысли, и это хорошо, но из этого не следует, что любая высказанная в рамках свободы слова мысль истинна.
Опять же и либерализм — это вовсе не идеология борьбы с государством за права человека, но, страшно сказать, идеология построения государства. Больше того, современная теория либерализма признает, что сами по себе либеральные принципы отнюдь не способны выстроить государство. Общество должно обладать некими не высказанными в праве, но при этом объединяющими его ценностями — например, религиозными, этическими, национальными, и только тогда либеральное государство оказывается жизнеспособным.
Иначе если, скажем, одна часть общества придерживается той этики, что нравственно — это работать и помогать неимущим, а другая, наоборот, что нравственно — это не работать и собирать дань (социальное пособие) с тех, кто работает, то государство трещит по швам — как сегодняшняя Франция. И задача либералов вовсе не крушить традиционные основы общества, но, напротив, искать пути взаимодействия с ними. Что, собственно, и предлагает либеральной общественности митрополит Кирилл.
"Да о чем тут говорить! Церковь замахнулась на святое — на права человека!" Но это ведь какой-то бред. Потому что либерализм тут оказывается еще одной религией, в центре которой вместо заповедей — права человека, которые никому не позволено обсуждать. И есть даже своя земля обетованная, Америка, где все этим заповедям следуют. Словом, все как у других религий. Только Бога нет.