триллер
В прокат вышел "Основной инстинкт-2: пристрастие к риску", продолжение одного из лучших эротических триллеров в истории кино — "Основного инстинкта" Пауля Верхувена. Продолжения пришлось ждать тринадцать долгих лет, причем, как выяснилось, зря.
Оригинальный "Основной инстинкт" оказался стихийным выразителем общественных настроений и устремлений. После зашуганных опасностью СПИДа 1980-х на экране появились новые теплокровные герои, которые пили, курили, пренебрегали презервативами и поверяли свою увлекательную жизнь основными инстинктами.
За такие заслуги все причастные к продукту входят в абстрактный зал славы и срывают конкретный куш. Однако любой сиквел нашумевшего фильма — рискованная попытка второй раз войти в одну и ту же реку. Это, кстати, удачно обыграно в первые минуты картины, когда спортивная машина под управлением скандальной писательницы Кэтрин Тремелл (Шарон Стоун), пробив ограду моста, летит в ночную Темзу. То ли потому, что роковая блондинка в облегающем серебристом платье гнала со скоростью 110 миль в час, то ли из-за воздействия наркотиков, найденных в машине и в крови лихачки, то ли вследствие оргазма, достичь которого перед самой аварией Кэтрин посильно помогал так и не выплывший чернокожий футболист.
Беспринципную писательницу обвиняют в убийстве и назначают психиатрическую экспертизу. Высокий и статный доктор Гласс — психоаналитик со стороны обвинения, застегнутый на все пуговицы джентльмен и профессионал, выступая в суде, честно характеризует обвиняемую как опасного для себя и для общества субъекта, одержимого страстью риска и постоянной необходимостью раздвигать границы дозволенного. Говорит-то он правильно, но на крючок уже попался.
Дальше доблестный яппи, не без давнего грешка, но с перспективой карьерного роста попадает в предсказуемую цепь сексуальных капканов. В то же самое время окружающие его близкие и недруги один за одним погибают при странных обстоятельствах, позволяющих подозревать в убийствах сначала Кэтрин Тремелл, затем самого доктора Гласса, а потом и хамоватого инспектора полиции, который не чурается жегловских методов, если сам не прочь перерезать пару глоток.
Таким образом, патентованная интрига первого "Инстинкта", где до конца непонятно, кто же все-таки убивал, а кто просто принимал не те витамины, формально соблюдена, хотя ребенку ясно, что за лисьей улыбкой Шарон Стоун скрывается не только литературный интерес и склонность к эпатажу. Но если триллер во втором "Инстинкте" еще теплится, то сексуальность доходит до отрицательных температур, сигнализируя о притупленных основных инстинктах авторов киноленты.
Мотор постановки Шарон Стоун — единственная звезда-фигурантка обеих картин — сознательно выжгла вокруг себя земляничную поляну былых удовольствий, исключив конкуренцию с более молодыми и привлекательными актрисами. В фильме нет ни одной лесбийской сцены, и только один смутный групповик. Хороший актер Дэвид Морисси (Майкл Гласс) лишен маниакального огонька, клокотавшего некогда в глазах Майкла Дугласа. Его бедолага — не хищник, а жертва, не убийца, стиснутый рамками общества, а прилизанный доктор, которому не стоило ни на йоту отступать от врачебной этики. Шарлотта Рэмплинг вхолостую тянет лямку старшей мудрой коллеги по психоаналитическому цеху. Наливные прелести подтянутой Стоун вызывают в первую очередь гурченко-алентовское уважение, а полторы секунды полного фронтального обнажения никак не компенсируют знаменитые "норки нараспашку" первой серии.
Получается, что самый мощный эротический объект в фильме, который в общем-то "про это", творение Нормана Фостера — знаменитый небоскреб-"Огурец", символ нового Лондона. Тут он показан и изнутри, и снаружи, и аэросъемкой — стоит красавец всем на радость.
В свое время по разным причинам до участия в фильме не добрались Роберт Дауни-младший, Харрисон Форд, Катрин Денев, Курт Рассел, Пирс Броснан и Эшли Джадд. Считай, ребятам повезло. При этом фильм обязательно окупится, если на него хотя бы раз сходят все, кто когда-то пересматривал "Основной инстинкт" раз по семь. То есть хороший процент тех, кто 13 лет назад уже владел видеомагнитофоном.