— В последнее время ряд крупных иностранных корпораций приобрели или строят цементные заводы в России. Сумеют ли зарубежные игроки подвинуть крупнейшего российского производителя — "Евроцемент Груп"?
— Смотря как "Евроцемент" спланирует собственную стратегию развития. В России в последние десять лет цементные заводы скупались различными группами по низкой цене, пока рынок не был достаточно развит. Оборудование на российских заводах изношено, уже сейчас все заводы работают на пределе и не отвечают потребностям рынка. Официальная статистика говорит о производстве в год в России 60-70 млн тонн цемента, на самом деле, по нашим оценкам, заводы выпускают 40-50 млн тонн.
По самым грубым подсчетам, дефицит цемента в Москве и Московской области составляет около 2 млн тонн; нехватка также наблюдается на Юге России и в Северо-Западном регионе, прежде всего в Санкт-Петербурге. Некоторые резервы есть на Урале. В Москву приходится везти цемент из Сибири, при том что в Европе стройматериалы поставляются с территории не далее 250 км.
Поэтому тем, кто скупил заводы, предстоит определиться, готовы ли они вкладывать в их развитие, увеличение мощностей или нет. Это серьезные вложения и ощутимые риски: инвестиции в строительство нового завода составляют около $150-200 млн. Lafarge Cement намерена быть долгосрочным инвестором в России. Сейчас мы вкладываем €125 млн в увеличение мощности "Воскресенскцемента" с 1 млн тонн до 3 млн тонн в год, будет запущена новая линия по выпуску цемента сухим способом. В модернизацию "Уралцемента" мы планируем вложить $50 млн в течение пяти лет, но увеличивать объемы производства на "Уралцементе" мы не будем, резерв там еще есть.
— Как вы оцениваете спор между "Евроцементом" и ФАС? Вслед за "Евроцементом" цены повысили все, но ФАС оштрафовала только "Евроцемент".
— "Евроцемент" самостоятельно принимал решение о повышении цен. Но, безусловно, оно было обусловлено общей ситуацией на рынке. Поэтому цены будут расти. И Lafarge следует этой тенденции, так как, даже если мы будем продавать цемент по более низким ценам, наши посредники все равно перепродадут его по рыночным. В ближайшие пять лет в России стоимость цемента может вырасти с $50 до $80 за тонну — если вы посмотрите на рынки Западной и Восточной Европы, они не очень далеки от этого показателя, при том что у них нет такой слабой производственной базы, как в России. В Латинской Америке цемент продается по $100-150 за тонну.
К тому же не следует забывать о естественных монополиях — что с нами будет делать "Газпром", то и мы будем делать с рынком. Если "Газпром" будет требовать $200 за тысячу кубометров газа, мы предложим рынку это покрыть. Если газ будет продаваться по $40, и мы не будем рваться вперед с ценами.
— Есть ли у вас планы по строительству новых заводов или приобретению действующих в России?
— Пока мы будем модернизировать то, что есть. Но в принципе не исключается покупка или строительство новых мощностей. Наш план действий еще окончательно не определен.
— Кто еще из международных производителей цемента, не представленных в России, может еще выйти на местный рынок?
— Практически любой игрок в мировой цементной промышленности. Нельзя сказать, что российский рынок уже поделен — все зависит от того, насколько местные производители удовлетворяют спрос. Пока они его удовлетворяют, они остаются игроками. Как только их возможностей становится недостаточно — на рынке появляется кто-то еще.
— Нужна ли какая-то господдержка цементной отрасли?
— Не думаю, что правительство должно принимать участие в жизни рынка — от сильного регулирования производители только пострадают. Что правительство действительно может сделать — это развить собственную транспортную систему, чтобы все могли вовремя найти вагоны для перевозки своей продукции.