фестиваль балет
В Петербурге гала-концертом завершился VI фестиваль балета "Мариинский". Балетоманы предвкушали выступления звезд из Парижа и Лондона, однако мировые балетные хиты затмил номер голландца Ханса ван Манена на музыку Эрика Сати в исполнении Ульяны Лопаткиной и Ильи Кузнецова, считает МАРИЯ Ъ-РАТАНОВА.
Гала наполовину состоял из лучших современных номеров, уже показанных на фестивале. Гордясь урожаем новой отечественной хореографии, театр повторил на заключительном концерте свежие вещи петербуржца Алексея Мирошниченко и москвички Аллы Сигаловой. Идея ясна: западные артисты на VI фестивале "Мариинский" перешли на десерт, вперед были выведены молодые мариинские солисты.
Дуэт "В сторону 'Лебедя'" Алексея Мирошниченко на музыку Леонида Десятникова для двух фортепиано был принят менее бурно, чем в программе "Новые имена". Тогда публика была настроена на эксперименты, а на гала она жаждала зрелищ. Но театр продемонстрировал, что он не только красоты ради реконструирует Петипа и Фокина и не из снобизма приглашает скандального деконструктивиста Форсайта. Он растит новое поколение хореографов, умеющее "играть в классики". Что доказывает отличная современная музыка, иронически обыгрывающая мотивы сен-сансовского "Лебедя", провокационный дизайн Филиппа Донцова — гигантский штрих-код и товарные бирки на ногах танцовщиков и остроумная хореография, выдающая поклонника форсайтовских гротесков и растяжек. Соло на фортепиано, задавая тон паре танцовщиков (Олесе Новиковой и Александру Сергееву), исполнили Алексей Гориболь и сам композитор.
Чтобы не оставить сомнений в том, что балетмейстерская мысль в России бьет ключом, третье отделение начали с фрагмента "Золушки" Алексея Ратманского. На премьере в 2002 году казалось, что концепция спектакля принадлежит в основном авторам дизайна, "бумажным архитекторам" Илье Уткину и Евгению Монахову, что Ратманский создал удачное наполнение придуманной художниками истории и без дизайна хореография "Золушки" существовать не может. Все оказалось не так: без декораций танцы в сцене бала (в исполнении Дианы Вишневой и Андрея Меркурьева) не только не поблекли, а выиграли в силе и выразительности. Стало ясно, что Ратманский по-прежнему лидер среди отечественных хореографов. Танец Золушки и Принца на музыку знаменитого вальса Прокофьева, то задыхающийся от волнения, то летящий по кругу, так красив, что опусы коллег Ратманского вряд ли могут с ним конкурировать.
Столь ожидаемое поклонниками явление звезд Парижской оперы на этом фоне прошло почти незамеченным. Аньес Летестю, Жозе Мартинес и Стефан Фаворен исполнили Па-де-труа (Одиллии, Зигфрида и Ротбарта) из нуреевского "Лебединого озера", конечно, со всем благородством французской школы, но с такой патетикой и медлительностью, будто оживляли монумент. Гораздо непосредственнее выглядело Адажио из "Манон" Макмиллана в исполнении лондонских звезд Алины Кожокару и Йохана Кобборга. Как всегда прелестная Кожокару с обаянием ребенка сыграла совсем не испорченную Манон, без ума влюбленную в своего де Грие. Впрочем, и это Адажио померкло перед номером "Trois Gnossiennes" Эрика Сати в хореографии Ханса ван Манена, исполненным Ульяной Лопаткиной и Ильей Кузнецовым.
Ван Манен, сформировавшийся в том же Нидерландском театре танца, что и другая знаменитость — Иржи Килиан, мастер бессюжетных балетов, трансформирующий неоклассику с помощью танца модерн и собственной фантазии. "Trois Gnossiennes" были поставлены ван Маненом в 1982 году. Загадочная вещь Эрика Сати (название отсылает к ритуальным танцам жителей древнего Крита) полна ориентальных мотивов. Лопаткина в обтягивающем голубом платье на пару с полуобнаженным Кузнецовым то подчеркивает плясовой мотив в ronde de jambe, то ведет лирическую тему интимного дуэта, то становится жрицей танца, наполняя его внутренней силой, рассекая воздух руками, ведя за собой партнера мощными арабесками. Ироничная, печальная, упоительная музыка Сати и захватывающая загадками и эротизмом хореография ван Манена совершенно преобразили величавую балерину, разбив ее привычную классическую холодность.