Реализовать преимущества экспортера сырья и не превратиться в Венесуэлу довольно сложно, но можно
Перед российской экономикой открыто три пути — австралийский, мексиканский и нигерийский. Эксперты Института экономики переходного периода (ИЭПП) в докладе "Российская экономика в 2005 году. Тенденции и перспективы", опубликованном на прошлой неделе, пришли к выводу, что наихудший вариант — это путь Нигерии и Венесуэлы. Экономика, состоящая практически из одного ТЭКа, быстро перешла в руки авторитарного режима, который держится на популистской раздаче денег населению. "Наличие мощных финансовых ресурсов, не связанных с ростом производительности труда, позволяет строить систему власти, не интересующейся мнением налогоплательщика",— резюмирует доклад ИЭПП. Такие страны отличаются политической нестабильностью, из-за чего их избегают иностранные инвесторы, и бедностью. Например, по данным аналитического центра Heritage, в 2003 году подушевой ВВП в Венесуэле составлял $4009, а в Нигерии — $357 (в долларах 2000 года). Для сравнения: аналогичный показатель России — $2138, а США — $36 067.
Мексиканская модель отличается большей стабильностью и более высоким уровнем благосостояния (подушевой ВВП, по данным Heritage, $5877). В экономике доминирует ТЭК, прочие отрасли поддерживаются госинвестициями и протекционизмом. Большие объемы прямых иностранных инвестиций полностью уходят в ТЭК и смежные сектора. В политике устанавливается "полуторапартийная демократия", когда перманентно выигрывающая выборы партия власти обеспечивает рост, несмотря на издержки в виде коррупции и оргпреступности.
Наиболее удачным примером эксперты из ИЭПП считают Австралию. Здесь в середине XX века правительство осознало, что динамичным экономикам Японии, Кореи и Китая нужны австралийские энергоносители и металлы. В результате в течение нескольких десятков лет доля Азии в австралийском экспорте выросла с 12 до 60%. Второе условие успеха — стимулирование замещения импорта отечественной продукцией, а также привлечение иностранных инвестиций в отрасли, ориентированные на внутренний рынок. Хотя Австралия и не выбилась в лидеры постиндустриального мира, однако стала процветающей державой с подушевым ВВП $22 103.
Пойти по австралийскому пути и переориентировать российский сырьевой экспорт на Китай предложил три года назад главный экономист Brunswick UBS Warburg Эл Брич. Тогда его позиция показалась российским аналитикам чуть ли не оскорбительной. Сейчас, когда даже Америка строит свой экономический рост на симбиозе с Китаем, а президент Путин подписал соглашение о постройке двух газопроводов в КНР, австралийский путь кажется едва ли не единственно возможным.
Впрочем, структура накопленных прямых иностранных инвестиций в Россию и в Австралию пока сильно отличается. Например, в добычу полезных ископаемых у нас инвестировано 19% накопленных инвестиций, а в Австралии — лишь 5%. Опережаем мы Австралию и по инвестициям в торговлю: 25% против 2%. А вот ситуация с инвестициями в производство обратная: 31% у нас и 61% у них. Так же как и в финансовой сфере: 5% и 25%.