выставка
В галерее RA начала работу выставка киевских живописцев Матвея Вайсберга и Николая Сологубова Pur vital. Портреты и коллажи последних лет демонстрируют приверженность художников искусству начала ХХ века, провозглашенную обоими много лет назад.
Почти двадцать лет назад уже сложившийся живописец Матвей Вайсберг и его двоюродный брат молодой художник Николай Сологубов разработали концепцию нового течения — "арьергарда". Противопоставить свое детище они собирались не классическому авангарду начала ХХ века, а современному искусству, известному как постмодернизм. На практике же арьергард, которому художники остаются верны и в новых работах, оказывается обращением к традиции европейского модернизма и подражанием творческой манере его классиков.
В зале, где собраны портреты Николая Сологубова, ряд строгих изображений заметно оживляет "Коллаж" — полускульптурный-полуживописный женский профиль, собранный из дерева, фанеры, стекла, старого циферблата и прочих подручных материалов. Портрет решен в стиле кубизма Пабло Пикассо — лицо, разрезанное на части треугольниками и квадратами, выполнено с подчеркнутым нарушением анатомических пропорций. Четкие черные линии и яркая, почти кричащая раскраска рельефа присутствуют почти во всех работах художника.
Рядом с пятью "Мифологическими портретами" Николая Сологубова с их вычурными линиями и цветовыми контрастами портреты Матвея Вайсберга выглядят не так эффектно и одновременно более тонко. Немолодые люди, чьи силуэты смутно проявляются на светлом фоне в мареве красочных пятен и хаотичных карандашных линий, напряженно всматриваются в зрителей, требуя внимания и участия. Они заставляют вспомнить, что их автор, признанный мастер книжной графики, в свое время иллюстрировал труды философов Ортеги-и-Гассета, Юнга, Киркегора, а своей живописи неизменно придавал нравственный пафос — будь то библейские сюжеты 1990-х или нефигуративные полотна серии "Иудейская пустыня" начала 2000-х. Женщины и мужчины на портретах Матвея Вайсберга, одолевшие трудный земной путь, воспринимаются как двойники его любимых библейских персонажей, бесконечно долго бродивших вслед за Моисеем по пустыне.
Герои Матвея Вайсберга встречают зрителя и в другом зале, где они скорбно и отрешенно взирают на насыщенные движением женские образы Николая Сологубова. Такие же яркие и декоративные, как и в предыдущем зале, сологубовские картины объединены мифологической темой и изображают девушек, либо заслоняющих лицо руками, как в "Нимфе источника", либо подносящих ко рту кувшин, как в "Молодом вине" и "Молодом вине-2". Круговое движение обнаженных женских фигур в "Купальщицах" напоминают уже не Пабло Пикассо, а знаменитый "Танец" Анри Матисса.
Прямые цитаты из классики европейского искусства ждут зрителя и в работах Матвея Вайсберга. "Вариация на тему Курбе" отсылает к знаменитой картине французского реалиста Гюстава Курбе "Похороны в Орнане", а "Вариация на тему Жерико" — самый психологический в романтизме образ сумасшедшей по прозвищу Гиена Сальпетриера. Эти небольшие полотна, предельно обобщенные, с фигурами людей, превращенными в абстрактные красочные пятна, создают ощущение, что живопись возникает на наших глазах из постепенного наложения красок слой за слоем. "Недовоплощенные" живописные формы — такая же узнаваемая индивидуальная манера Матвея Вайсберга, как и неизменный интерес Николая Сологубова к линии.
Существует мнение, что картины обоих художников относятся к так называемому "салонному" искусству — продукту качественному, высокопрофессиональному, тесно связанному с традициями мирового искусства и в то же время коммерчески успешному и несколько консервативному. Но есть все же что-то, выводящее творчество художников за пределы очерченного критиками круга. Это пронзительное чувство одиночества, необъяснимой печали и непреодолимое ощущение вины.