«По этой части человек скорее холодный и, во всяком случае, аккуратный…»
Елизавета Федоровна Стеффен, по мужу Арманд, не знаю, почему Инесса, моя однолетка, москвичка. Смолоду была с[оциалисткой]-р[еволюционеркой], была связана с военными организациями, была арестована, кажется, довольно долго сидела, несколько месяцев, но ни к какому серьезному делу не была привлечена и отделалась ссылкой в Архангельскую губ. (административной), бежала и в 1908 г. была за границей, примкнула к большевикам. В ней было много от «блестящей» женщины, типа Коллонтай, хотя, может быть, не так красива и не так обширно образована. Очень хорошо знала языки, неплохо говорила, ораторски, и по-русски, и по-французски; могла выступать. Во Франции принимала участие во франц[узском] движении, тогда коммунистической партии еще не было, была на «левом» фланге. В те времена большевики, ленинцы, организовали под Парижем партийную школу, в Лонжюмо, она там работала, оттуда и ее более близкое знакомство с Лениным. Я не думаю, чтобы ее отношения с Лениным носили какой-либо специфический характер, так как именно в это время у него был «роман» с женой Алексинского (она в то время еще не была его женой), а Ленин, по этой части человек скорее холодный и во всяком случае, аккуратный — не стал бы заводить сразу 2 романа!.. Думаю, что интимная сторона жизни Ленина не разнообразна, не бурна — долголетняя, спокойная связанность с Над[еждой] Конст[антиновной]. Которая была столько же женой, сколь и секретаршей. «Роман» с женой Алексинского, ничего бурного в себе не заключавший, в нем ничего от Достоевского, это Вам не Митя Карамазов! И, как говорили и, кажется, говорили верно, спокойная связь (опять с секретаршей!) — с Фотиевой! Аскетом Ленин не был, разные жизненные блага — очень скромные — ценил, но не до самозабвения. Иногда хорошо, сытно поесть — не бог весть, какие деликатесы, кружка хорошего пива, занятная партия в шахматы, радость победы — даже в таком маленьком деле — спокойная прогулка в красивом месте, радость одоления какой-нибудь горы — вот, пожалуй, и вся амплитуда личных вкусов и «страстей», которые были у покойника.