ЗЕЛЬФИРА ТРЕГУЛОВА, заместитель директора Музеев Кремля.
— Как по-вашему: Оружейная палата XIX века и нынешние Музеи Кремля — это действительно одно и то же музейное учреждение?
— Я бы сказала, что это разные этапы развития истории одного и того же собрания. То, что составляет основу нашего собрания,— это во многом именно то, что видели посетители музея до 1914 года. С 1914 года собрание было дополнено коронными ценностями и регалиями, перевезенными из Петрограда. Потом они частично были распроданы, частично переплавлены, а то, что от этого осталось, потом было передано в Гохран. Естественно, собрание музея серьезно увеличилось в первые послереволюционные годы, когда в состав Оружейной палаты вошли сокровища кремлевских соборов и патриаршей ризницы. И сами соборы стали частью музея.
— Но ведь менялся статус собрания.
— Раньше это был действительно музей державы Российской и музей правящей династии. Например, все коронные ценности экспонировались в большом Коронном зале, каждый венец или корона — в отдельной витрине. И, конечно, это производило сильное впечатление. Когда мы теперь стоим перед одной-единственной витриной, в которой сосредоточены все хранящиеся у нас регалии,— сравнивать эти впечатления, наверное, трудно. Оружейная палата была также музеем военной славы наших предков, и, допустим, военные трофеи и знамена показывались тогда более широко.
— А почему их не показывают теперь?
— У нас просто нет возможности. Они требуют особых витрин, особых условий хранения. Оружейная палата ограничена двумя этажами — возможностей развиваться ей на территории Кремля нет. Возможности — за пределами кремлевских стен, где должны быть построены новые экспозиционные площади.
— Как в таком случае представляли Оружейную палату в советское время?
— В 20-30-е годы Оружейная палата уже стала музеем русского и западноевропейского прикладного искусства, и именно так строилась экспозиция. Государственного пафоса, лежавшего в основе музея, который создавался, по сути, начиная с Петра I, больше не было.
— Какой для этого должна быть Оружейная палата?
— Я думаю, что нам нужно сегодня начинать думать о создании новой постоянной экспозиции, которая должна вобрать в себя и то, что было отличительной особенностью музея в XIX веке, и тот опыт показа, который был накоплен в ХХ веке. Но ее создание — это серьезнейший шаг, потому что для этого нужно на большой срок закрыть Оружейную палату. Пока к этому не готов никто.
— Речь идет о создании новой экспозиции в тех же самых помещениях?
— Да. Здесь вариантов нет. Постоянная экспозиция Оружейной палаты будет в тех помещениях, которые были для нее построены. Вполне вероятно, что будет использовано что-то из концепции музея, как она сложилась в XIX веке. Это совершенно другие принципы, совершенно другой тип экспонирования, и я думаю, что мы должны сохранить и то ошеломляющее впечатление роскоши, богатства, многообразия и обилия экспонатов, которое возникает при визите в Оружейную палату сегодня. Но нужно постараться сделать так, чтобы красота и уникальность каждой вещи была более доступна зрителю, чтобы предметы общались с ним более непосредственно, а не сразу все вместе, как это происходит сейчас в отдельных частях экспозиции.
— Легко ли для музея изо дня в день существовать рядом с властью?
— Конечно, есть определенные ограничения, например временные. Мы вынуждены закрывать Соборную площадь и соборы в пять часов, потому что Кремль закрывается. Наверное, если бы мы существовали в ситуации Пушкинского музея или Третьяковской галереи, мы могли бы работать, например, до семи. Но с другой стороны, я думаю, что это соседство является еще и тем моментом, который привлекает людей. Правительственная резиденция имеет особенную притягательность. И я прекрасно понимаю тех, кто, проходя из Оружейной палаты на Соборную площадь, кидает взор на те здания, где находится сегодня резиденция правительства. В этом, в частности, и состоит уникальность нашего музея, и для всех нас очень важным было то, что на приеме в Большом Кремлевском дворце были произнесены очень важные слова о нашем музее и о том, что было сделано его сотрудниками.