Организатор салона, директор компании "ЭКСПО-ПАРК/Выставочные проекты" ВАСИЛИЙ БЫЧКОВ рассказал ТАТЬЯНЕ Ъ-МАРКИНОЙ о перспективах победившего антиквариата.
— Вы делаете Антикварный салон в 20-й раз. Не надоело?
— Я смотрю на будущее антикварного салона с большим оптимизмом. Это для меня новое ощущение, оно первый раз появилось за последние несколько лет. В последнее время был период стагнации, салон уперся в стены ЦДХ, непонятно было, что делать дальше. А сейчас у меня ощущение, что все только начинается. И нам есть куда расти.
— Куда же расти, если в салоне и так участвуют больше 200 галерей и еще многие стоят в листе ожидания?
— Мы будем расти качественно. А количество галерей будет уменьшаться. У нас сейчас 207 галерей. Прогнозируем, что к 2016 году, то есть через десять лет, этих галерей будет не больше 100. Галереи будут увеличивать свои экспозиции где-то до 50 метров. Это минимально приличное художественное пространство, причем и для галерей современного искусства, и для антикварных, проверено опытом. Если путем простой арифметики разделить метры, которые мы сейчас сдаем в аренду, то получается где-то 70-100 галерей. Имеет значение и психологический эффект. Человек не готов покупать, если он не посмотрел все, а все посмотреть сейчас невозможно. И человек думает, "может быть, там, на третьем этаже, как раз висит то, что мне нужно...", а идти туда у него уже сил нет.
— Как же определить лишних и вежливо вытеснить?
— Сокращение галерей будет происходить за счет роста качества экспозиций, лучшие галереи будут вытеснять прочих. Я вполне допускаю, что для не попавших на салон может возникнуть альтернативная площадка.
— Что-то уже начали делать?
— В этом году мы резко поменяли фирменный стиль. Этот радикально алый цвет, который мы использовали в дизайне, бьет по мозгам — зато сразу понятно, что что-то изменилось. Но основная проблема не в дизайне, а в том, что наши экспоненты должны понять, что надо соответствовать тому уровню, к которому мы идем. Не у всех есть набор соответствующих вещей. Не все готовы к психологической работе с такими вещами.
— То есть необходимы внутренние изменения?
— Конечно. Вот, например, создана Международная конфедерация антикваров и арт-дилеров. В ходе салона мы провели собрание и приняли в нее еще трех новых членов. Теперь нас 50. Главные наши проблемы — это либерализация ввоза и вывоза, взаимоотношения антикваров, экспертов и оценщиков, и третье — это формирование позитивного имиджа, образа антикварного дилера.
— Да уж, тут есть над чем поработать.
— Это не смешно. Эта проблема есть везде, во всем мире. Посетивший наш салон представитель Французского синдиката антикваров Антуан Лебель рассказал нам, что у них точно такие же проблемы. И во Франции убеждены, что антикварный дилер — это человек, который имеет дело с товаром сомнительного происхождения, ворует из церквей, перепродает краденое, наваривает несметные тысячи.
— Вы являетесь главой упомянутой конфедерации. Значит ли это, что Антикварный салон постепенно будет становиться ярмаркой этого сообщества?
— Более или менее. Хотя нет никаких запретов на участие в нем не членов конфедерации. Биеннале антикваров в Париже устраивается тамошним синдикатом антикваров, однако участвовать в нем могут не только его члены.
— Будут ли развиваться "ответвления" от Антикварного салона, тематические ярмарки?
— Проект "Полвека советского искусства" взял очень резвый старт, в конце прошлого года он прошел уже во второй раз. Нас очень порадовала наша букинистическая ярмарка, все участники были очень довольны и собираются участвовать дальше. С намеченной на апрель первой ярмаркой "Монеты и медали" процесс идет более вяло. Потихонечку растет Рождественская антикварная ярмарка — есть антиквары, специализация которых как раз подарочная, они рассчитывают на новогодний ажиотаж. Я вот, например, обожаю все это "барахло", которое у нас клеймят в статьях уничижительно. Рождественская ярмарка — как раз то место, куда мы с удовольствием приглашаем антикваров, не попадающих в "большой" салон.