 |
ФОТО: ДМИТРИЙ КОНРАДТ  Группа "Аквариум" (справа — Борис Гребенщиков) получила от властей не только приют, но и диплом "за поиск новых выразительных средств в рок-музыке", так что грех было жаловаться на ж... |
Ленинградский рок-клуб придумали не музыканты, которым по каким-то причинам вдруг захотелось упорядочить свою деятельность и, объединившись в профсоюз, стать успешнее и организованнее. Напротив, как известно, это странное образование придумало ленинградское управление КГБ, и вовсе не из своей тайной любви к неофициально запрещенной в Советском Союзе музыке, желания помочь талантливым нонкомформистам и с помощью такого рода саботажа помочь миру стать лучше. План был проще и коварнее.
Планировалась своего рода национализация подпольной музыкальной культуры. Она стала слишком влиятельной для того, чтобы не обращать на нее внимания. Бороться с ней было уже невозможно, да и время исключало совсем уж жесткие меры. Сажать людей в тюрьму из-за того, что они поют и играют что-то чуждое, но не антисоветское, было как-то уже неудобно. А мелкие пакости — исключение из института и комсомола, административные наказания за несанкционированные концерты, попытки остановить торговлю подпольными записями — были неэффективны. Что же до приписанных к филармониям и госконцертам ВИА, то они больше не защищали советскую молодежь ни от тлетворного влияния Запада, ни от попыток как-то это влияние на себя примерить.
Рок-музыкантам предложили что-то вроде сделки с дьяволом. Предлагался примерно такой договор: "Вы поступаете в наше распоряжение, а мы по мере наших возможностей не мешаем вам самовыражаться. Просто мы всегда будем рядом".
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ КОНРАДТ "Поп-Механика" (слева — ее лидер Сергей Курехин) была вполне достойна государственных наград типа диплома "за оригинальное решение концертной программы" |
Деваться было некуда. В начале 1980-х такая инициатива сверху по определению воспринималась исключительно серьезно. Все поняли, что это предложение, от которого нельзя отказаться. И в рок-клуб покорно потянулись все гранды тогдашнего ленинградского рока — "Аквариум", "Странные игры", "Россияне", "Зоопарк". Разумеется, всем было немного жутковато — от органов нельзя было не ждать какого-то подвоха: а вдруг это ловушка или, наоборот, какая-то коварная вербовка. Иными словами, либо посадят, либо не отмоешься. Но и не пойти было тоже нельзя: не пойдешь ты, пойдут остальные, а тебя уж тогда точно съедят с потрохами.
Весной 1981 года Ленинградский рок-клуб начал свою работу. А через два года в нем состоялся первый рок-фестиваль. Конечно же, его концепция была продуманна и согласованна. Участники выступают перед жюри и публикой, жюри вручает призы и дипломы. Состав жюри был довольно показательным — председатель ЛМДСТ, представители журнала "Аврора", Союза композиторов, горкома ВЛКСМ, фирмы "Мелодия", Эстонского радио, поэт Анатолий "Джордж" Гуницкий и журналист Артемий Троицкий. Не менее показательными были и формулировки, содержавшиеся во врученных победителям дипломах — "за оригинальное решение концертной программы", "за поиск новых выразительных средств в рок-музыке", "за высокий профессионализм" и даже "за цельность и принципиальность в реализации идей рок-музыки". В общем, все выглядело серьезно и солидно. Хотя, с другой стороны, и довольно дико: люди, к тому моменту уже успевшие послушать, например, панк-рок, честно старались показать на улице Рубинштейна профессионализм и принципиальность.
Однако казавшаяся безупречной идея упорядочить и проконтролировать сомнительный социальный слой граждан имела неожиданные последствия. Рок-движение в Ленинграде (а значит, и во всей стране — Питер был тогда законодателем мод на территории всего СССР) стало расти невиданными темпами. Люди, которые чувствовали в себе желание взять в руки электрогитару, но испытывали по поводу целесообразности этой затеи сомнения, вдруг от всех сомнений избавились. Среди таких людей были и будущие звезды. Уже на втором фестивале к участникам прибавились группы "Кино", "Алиса" и "Телевизор", а через пару лет — сбежавшая от проблем с уфимским партактивом ДДТ.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ КОНРАДТ Из всех членов рок-клуба группе "Секрет" легче всего было легализоваться на телевидении и издать свои пластинки — возможно, из-за вполне комсомольского сценического вида |
Так что вместо контроля над довольно ограниченной группой фанатиков, которых нельзя было испугать никакими административными мерами и социальными травмами, кураторы рок-клуба получили снежный ком, который и остановить-то было особенно нельзя. Ведь в концепцию приручения советского рока входила и соответствующая пиар-поддержка. За довольно короткое время эта музыка сумела частично легализоваться в СМИ, а также выйти на рынок в виде официально изданных виниловых пластинок.
Дальше стало еще хуже. Люди стали не просто играть рок и петь о философских, лирических и собственных узкосоциальных проблемах. Началась перестройка, дух времени изменился, и со сцены традиционного фестиваля зазвучали новые слова. "Компромисс не для нас",— пел Константин Кинчев. "Перемен требуют наши сердца",— довольно убедительно добавлял Виктор Цой. И хотя все еще функционирующее жюри продолжало награждать, к примеру, группу "Кино" почетным дипломом с формулировкой "за артистизм", все чувствовали, что если и есть во всем этом что-то лишнее и вредное, так это как раз жюри и формулировки. А на фестиваль попасть было труднее, чем на концерт Иосифа Кобзона в БЗК "Октябрьский". Появились рок-клубы и в других городах. Так, относительно успешно с Ленинградом конкурировала Московская рок-лаборатория, еще одним центром рока стал Свердловск.
С концом десятилетия слава рок-клуба стала сходить на нет. Звезды, которые прославили это заведение, стали слишком самостоятельными: в СССР они собирали стадионы, на волне перестроечной любви ко всему новому советскому их звали играть и записываться на Запад — одним из главных символов питерского рока 80-х стал сборник "Red Wave", выпущенный в Америке Джоанной Стингрей. Место выбывших по причине роста популярности музыкантов заняли их подражатели. Названия большинства групп времен заката славы Ленинградского рок-клуба — это настоящий паноптикум. Обижать, впрочем, никого не хочется — все хотели как лучше, просто ни у кого не получалось.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ КОНРАДТ Со смертью Виктора Цоя в 1990 году звезда Ленинградского рок-клуба закатилась |
Остались и группы, когда-то стоявшие плечом к плечу на сцене на улице Рубинштейна и не видевшие между собой разницы настолько, что легко менялись своими музыкантами. Кто-то из них вместо клубов собирает стадионы, как это делает ДДТ. Кто-то ведет спокойную и сытую творческую жизнь — например, Борис Гребенщиков со своим "Аквариумом". Третьи маскируют полную потерю популярности нонконформизмом, а кто-то действительно не думает ни о чем, кроме соответствия собственным творческим принципам, и честно прозябает в подвалах, из которых уже однажды выходил.
Из истории рок-клуба трудно извлечь какую-либо мораль. То, что за комфорт часто приходится платить сделками с совестью (а история Ленинградского рок-клуба по большому счету говорит именно об этом), на момент создания этой организации уже не одно столетие не было новостью. Неудивительно и то, что хорошее многие в итоге променяли на лучшее. Созданный по инициативе сверху, Ленинградский рок-клуб так и не смог направить музыкантов в нужное русло. Другое дело, что чуть позже выяснилось, что приручить деятелей культуры очень просто. Для этого им надо начать хорошо платить.