«Коммунальность в сфере идей ни к чему хорошему еще не приводила»
Иосиф Бродский о том, как не жить общественной жизнью
13 марта 1964 года суд Дзержинского района Ленинграда признал 23-летнего поэта Иосифа Бродского виновным в тунеядстве и приговорил к высылке на пять лет в Архангельскую область. Для советской системы это был показательный процесс: суровый приговор по административному делу демонстрировал неготовность системы мириться с антиобщественным поведением. Для самого Бродского процесс тоже стал показательным: именно здесь он впервые публично попытался отстоять право самому определять, что значит быть поэтом, и обозначил намерение оставаться частным человеком в стране, не признающей частной жизни. Перечитали интервью и эссе Бродского и собрали его размышления о том, как не жить общественной жизнью и в чем ценность частной.
1972
Фото: Getty Images
1972
Фото: Getty Images
1
Если искусство чему-то и учит (и художника — в первую голову), то именно частности человеческого существования. Будучи наиболее древней — и наиболее буквальной — формой частного предпринимательства, оно вольно или невольно поощряет в человеке именно его ощущение индивидуальности, уникальности, отдельности — превращая его из общественного животного в личность.
Речь на вручении Нобелевской премии, 1987
2
Независимо от того, является человек писателем или читателем, задача его состоит в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь. Ибо она у каждого из нас только одна, и мы хорошо знаем, чем все это кончается.
Речь на вручении Нобелевской премии, 1987
3
Система вас угробить может только физически. Ежели система вас ломает как индивидуума, это свидетельство вашей собственной хрупкости. И смысл данной системы, может быть, именно в том, что она выявляет хрупкость.
Из книги Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским»
4
Я не верю в политические движения, я верю в личное движение, в движение души, когда человек, взглянувши на себя, устыдится настолько, что попытается заняться какими-нибудь переменами: в себе самом, а не снаружи. Ибо всякое политическое движение есть форма уклонения от личной ответственности за происходящее.
«Писатель — одинокий путешественник», письмо в The New York Times Magazine, 1972
5
Коммунальность в сфере идей, как правило, ни к чему особенно хорошему еще не приводила.
«Писатель — одинокий путешественник», письмо в The New York Times Magazine, 1972
6
Можно, например, не без оснований утверждать, что будущее действительно наступило в нашем столетии с первыми звуками буги-вуги, отменившими начисто понятие индивидуальной мелодии или мотивчика, что аналогично судьбе понятия частной трагедии в свете ядерной катастрофы.
«Взгляд с карусели», 1990
7
При нашей растущей численности мы все больше становимся членами общества, а не индивидуумами. Ощущение своей уникальности либо ослабевает, либо оказывается сомнительным. Наш эгоизм, равно как и наши оргазмы, принимает все более общественный характер: не потому, что за ними наблюдают извне, но из-за их контекстов и последствий.
«По ком звонит осыпающаяся колокольня», 1991
8
Если у литературы и есть общественная функция, то она, по-видимому, состоит в том, чтобы показать человеку его оптимальные параметры, его духовный максимум.
«Почему Милан Кундера несправедлив к Достоевскому», 1985
9
У поэта перед обществом есть только одна обязанность, а именно: писать хорошо.
Из книги Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским»
10
Время, потраченное на чтение книги,— это время, уворованное у действия; а в мире, населенном так густо, как наш, чем меньше мы действуем, тем лучше.
«Писатель в тюрьме», 1995
11
Человеку хватает метафизического инстинкта (или потенциала), чтобы не уместиться в рамки любой конфессии, не говоря уже об идеологии.
«Исайя Берлин в восемьдесят лет», 1989
12
Поиски всеобщей социальной справедливости, занимавшие европейскую мысль, грубо говоря, последние четыре века, в наше время слишком часто приводили к прямо противоположным результатам. Учитывая число жизней, израсходованных в этих поисках, искомый Святой Грааль оказался принадлежностью тупика с полным пренебрежением к индивиду в итоге.
«Исайя Берлин в восемьдесят лет», 1989
13
Написанное в тюрьме показывает вам, что ад — дело рук человеческих, ими сотворенный и укомплектованный. И в этом — ваша перспектива вынести его, ибо люди жестоки в той мере, в какой им за это платят, халатны, продажны, ленивы и т. д. Ни одна система, созданная человеком, не совершенна, и система угнетения не исключение.
«Писатель в тюрьме», 1995
14
Вообще же, в тюрьме выжить можно. Хотя надежда — это как раз то, в чем вы меньше всего нуждаетесь, входя сюда; кусок сахара был бы полезней.
«Писатель в тюрьме», 1995
15
За равнодушие к культуре общество прежде всего гражданскими свободами расплачивается. Сужение культурного кругозора — мать сужения кругозора политического. Ничто так не мостит дорогу тирании, как культурная самокастрация.
Из книги Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским»
16
Индивидуум должен игнорировать обстоятельства. Он должен исходить из более или менее вневременных категорий. А когда начинаешь редактировать — в соответствии с тем, что сегодня дозволено или не дозволено,— свою этику, свою мораль, то это уже катастрофа.
Из книги Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским»
17
Всякая дискуссия на социальные темы, конечно же, сводится к проблеме свободы воли. В этом есть парадокс, поскольку, свободна воля или нет, на нее накинут узду при любом исходе подобного спора.
«Исайя Берлин в восемьдесят лет», 1989
18
Каким бы отвратительным ни было ваше положение, старайтесь не винить в этом внешние силы: историю, государство, начальство, расу, родителей, фазу луны, детство, несвоевременную высадку на горшок и т. д. Меню обширное и скучное, и сами его обширность и скука достаточно оскорбительны, чтобы восстановить разум против пользования им.
«Речь на стадионе», 1988
19
Механизм подавления столь же присущ человеческой психее, сколь и механизм раскрепощения. Кроме того, скромнее, и вернее в конце концов, сознавать себя скотиной, нежели падшим ангелом. У меня есть все основания так думать, ибо в стране, где я прожил тридцать два года, прелюбодеяние и посещение кинотеатра суть единственные формы частного предпринимательства. Еще искусство.
«Меньше единицы», 1986
20
Ты должен либо драться за место, либо оставить его. Я предпочитал второе. Вовсе не потому, что не способен драться, а скорее из отвращения к себе: если ты выбрал нечто, привлекающее других, это означает определенную вульгарность вкуса.
«Меньше единицы», 1986
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram