25 февраля совет директоров АФК "Система" официально утвердил кадровые перестановки в руководстве корпорации. Основатель и основной акционер "Системы" Владимир Евтушенков оставил пост президента и вновь стал председателем совета директоров АФК. По словам господина Евтушенкова, теперь он намерен сосредоточиться на разработке стратегии "Системы". Некоторыми деталями этой стратегии ВЛАДИМИР ЕВТУШЕНКОВ согласился поделиться с Ъ.
— Вы неоднократно заявляли о планах участия в приватизации 75% акций холдинга "Связьинвест". Вас по-прежнему интересует этот актив?
— Сказать, что я имею жгучий интерес к "Связьинвесту", не могу. Пока ситуация напоминает рассказ Толстого "Мальчик и волки". Помните, там мальчик всех пугал и периодически кричал: "Волки, волки!" Народ один раз прибежал на крик, второй... А когда волки действительно появились, никого это уже не взволновало. С аукционом по "Связьинвесту", мне кажется, произойдет то же самое. Не исключено, что когда его действительно объявят, острота вопроса сильно сгладится. Вот у нас, к примеру, за время ожидания "Комстар-объединенные телесистемы" сформировал капитализацию $3 млрд. Мы знаем, как этот актив развивать, покупаем сети в регионах... "Связьинвест" же, по сути, интересен нам сегодня только "последней милей". Но сейчас проблема ее построения уже не так актуальна, как раньше.
— Как вы относитесь к ситуации, которая сейчас сложилась в российском бизнесе? Каким образом в сложившихся условиях вы намерены развивать бизнес "Системы"?
— Мы свой путь развития выбрали: через заимствования на западных рынках капитала, через выход на биржи. У нас не было других возможностей доступа к большим деньгам. И нам ничего не оставалось делать, кроме как заимствовать и расти. Более того, заметьте, мы никогда не брали денег в российских банках, все наши заимствования сделаны за рубежом. Это трудоемкий, кропотливый процесс, связанный с огромным количеством новых обязанностей. Но он дает результаты. Я не сторонник того, чтобы делать бизнес на инвестициях, мне больше по душе операционный бизнес. Хотя мир, в том числе и мир бизнеса, тем и хорош, что разнообразен. И в нем есть множество людей, которые представляют себе ведение бизнеса иначе, чем я.
— Сейчас многие говорят о национализации частного бизнеса в России. Насколько интенсивно идет, на ваш взгляд, этот процесс? Он как-то затронул АФК "Система"?
— Что вы понимаете под национализацией? Покупку "Сибнефти"? Но нельзя же было продавать ее иностранцам. К тому же ни у кого из иностранных игроков таких денег не было. Или вы имеете в виду АвтоВАЗ? Так он де-факто и так принадлежал государству: его кредитовал Внешторгбанк. А теперь стал принадлежать государству и де-юре. И кстати, никому другому, если уж разбираться, с этой проблемой было бы не справиться. Реанимировать АвтоВАЗ — задача настолько масштабная, что решить ее можно, только опираясь на государственные плечи.
А что было бы, например, если б на АвтоВАЗ пришли западники? Вспомните, как московские власти решали проблему ЗИЛа. Кто к нему только ни приценивался: и Daewoo, и Volvo, и японцы. И все в один голос говорили: дайте нам чистую площадку. Все они хотели существующее предприятие снести и начать строить бизнес с нуля. То же самое могло произойти с АвтоВАЗом.
— Правда ли, что перед руководством "Системы" вы поставили задачу, чтобы каждое новое публичное размещение акций ваших компаний было больше предыдущего?
— Нет, такой задачи я не ставил. Все определяется потребностями текущего дня, логикой бизнеса, запросами рынка. Выход на биржу, IPO для нас не самоцель. Если у тебя нет сейчас потребности в деньгах, не выходи, не размещайся. Это же огромная морока и головная боль, причем на многие годы. В Америке есть целый ряд компаний, которые со временем выкупают свои акции и закрывают листинг — бывает и такое.
— Тем не менее о планах привлечения инвесторов практически во все компании АФК "Система" говорится постоянно. Возьмем, к примеру, "Интурист"...
— Да, эти разговоры справедливы. Все наши бизнес-подразделения рано или поздно должны выйти на биржу. Во-первых, раз мы избрали этот путь развития в качестве стратегического, глупо было бы от него отступать. Во-вторых, биржа позволяет компании самой привлекать деньги на собственное развитие, а не тянуть их, что называется, с "центральной власти", то есть с нас. Что же касается "Интуриста", то должен признать, что достаточно длительное время мы не уделяли этому направлению должного внимания. В силу разных причин. Но сегодня ситуация принципиально иная. "Интурист" динамично развивается как туроператорский гостиничный комплекс. Рынок, на котором он работает, очень сложный, высококонкурентный. Нужен определенный рывок. Поэтому вполне логичным был бы выход "Интуриста" на биржу для привлечения инвестиционных ресурсов.
— Недавно вы заявили Ъ, что намерены вывести на биржу и ваше электронное подразделение, концерн Sitronics. Почему сейчас вы намерены развивать это направление? Вы действительно верите, что Sitronics может стать русским Siemens или Samsung?
— А почему бы и нет? Смотрите, брэнд уже создан, более 50 наименований потребительской электроники уже выпускается, причем наша доля рынка достаточно велика. Россией и СНГ мы ограничиваться не будем. Нас интересуют новые рынки: сейчас это Греция, потом, скорее всего, будут Италия и Египет. Вообще Sitronics идет семимильными шагами: каждый год его оборот растет в два раза. Четыре года назад оборот концерна был $60 млн, а уже в 2005 году составит около $1 млрд. Вы не поверите, если я скажу, что производство там идет в три смены, нам уже не хватает мощностей. После покупки активов в Греции (компания Intracom.— Ъ) мы переведем часть производства туда.
Что касается телекоммуникационного подразделения Sitronics, то сейчас по масштабам бизнеса он приближается к игрокам глобального уровня. Там трудится более тысячи разработчиков. Sitronics поставляет свою продукцию в США, Норвегию, Германию, Китай. Когда я четыре года назад приезжал в чешскую компанию, которая стала основой инфокоммуникационного подразделения концерна (STROM Telecom.— Ъ), оборот у нее был $12 млн в год. А только за девять месяцев прошлого года он составил более $200 млн.
— Говоря о Sitronics, вы упомянули Египет. Вы там тоже планируете какие-то приобретения?
— Нет, мы там только хотим поучаствовать в конкурсе на третью лицензию GSM. Вернее, мы там еще кое-что планируем, но говорить об этом пока рано. Египет — очень интересный рынок. С одной стороны, это страна бедная, с низким платежеспособным спросом. Но с другой — она быстро развивается, жизнь там улучшается. Мы хорошо об этом знаем и имеем на этот рынок большие виды. В конце концов, несмотря на отставание, Египет вторая по степени влияния страна в арабском мире после Саудовской Аравии.
— Какие зарубежные рынки кроме египетского вас еще интересуют?
— Все, будь то Индия, Китай, Индонезия или Пакистан. Все это быстрорастущие страны с огромным населением, которое к тому же имеет четкую тенденцию к росту доходов. Ну, к примеру, в Индии 300 млн человек имеют среднегодовой доход не менее $70 тыс.— это же население нашей страны, помноженное на три. Естественно, этот рынок для нас интересен. "Входной билет" на такие рынки на порядки дешевле, чем на европейские. К тому же ни у кого из европейцев там преференций нет, поэтому с западными компаниями мы будем играть на равных. С другой стороны, и политические риски там на порядок выше. Поэтому с чего начать — вопрос непростой.
— Почему после многих лет работы на рынке вам потребовался ребрэндинг телекоммуникационных активов?
— Ребрэндинг, если быть точным, это замена брэнда. Так, например, поступил недавно "Вымпелком". В нашем же случае о классическом ребрэндинге речь не идет. Мы говорим не об изменении, а о создании единого "сквозного" брэнда для всех наших телекоммуникационных компаний. Причина, которая подтолкнула нас к этому решению, проста и сложна одновременно: телекоммуникации подошли сегодня к порогу принципиально иного уровня развития.
Какие задачи решают телекоммуникации: передача голоса, передача изображения, передача данных. Каждая из этих задач решается своим технологическим способом. Для голоса нужен двусторонний способ связи. Для изображения — односторонний, но с высокой пропускной способностью. Передача данных требует преобразования в цифровой формат... Поэтому развитие получили разные способы связи: фиксированная, мобильная, интернет.
Что это означает для потребителя? Что он должен, чтобы воспользоваться разными способами связи, иметь дело и с разными операторами (в нашем случае МТС, МГТС, "Комстар"), и с разными технологиями. Переход все видов связи на "цифру" позволяет начать и переход от модели бизнеса, ориентированной на технологию, к модели, ориентированной на пользователя. Клиент, в идеале, не должен задумываться, кто и каким способом предоставляет ему услугу, будь то голос, "телевидение по запросу" или электронный платеж за товар.
Но для того, чтобы эта сказка стала былью, мы и подошли к новому этапу развития нашего телекоммуникационного дивизиона: к построению многопрофильной группы компаний на единой управленческой и технологической платформе. "Сквозной" брэнд будет, наверное, самым ярким, но не первым и не последним шагом в этом направлении.
— Какова дальнейшая судьба вашего девелоперского бизнеса? Намерены ли вы его развивать в дальнейшем? Если да, то каковы будут основные направления его развития?
— Девелоперское подразделение для нас одно из приоритетных. Мы занимаемся строительством не только в России, но и в Испании, и в Чехии. В этом году это подразделение мы тоже собираемся вывести на листинг в Лондон.
Что касается более конкретных девелоперских планов, то я считаю чрезвычайно интересным рынок Подмосковья. В частности, очевидны перспективы офисного строительства: в этом плане строительный рынок области отстал от Москвы лет на пять. В Подмосковье мы покупаем много земель, не только для офисного, но и для коттеджного строительства. Более того, в наших планах — вынести за МКАД часть наших крупнейших офисов, например МТС. Сейчас в Москве офисы МТС занимают 27 зданий, а это неправильно и неудобно с точки зрения трафика, логистики, коммуникаций.
Но, хочу отметить, строиться в Подмосковье становится все сложнее. Это связано и с повышением цен на землю, и с бюрократическими препонами. 70% подмосковных земель уже принадлежит конкретным новым владельцам. С ними приходится договариваться, выкупать земли на вторичном рынке.