драма
В прокат вышла драма "40 оттенков грусти" (Forty Shades of Blue). Это подробное описание одиночества русской жены при американском муже — первая американская картина русской артистки Дины Корзун, удостоенная Гран-при на кинофестивале независимого кино в Санденсе.
"Когда единственный герой, обладающий хоть какой-нибудь реальностью,— полный мудак, это верный признак, что у фильма серьезные проблемы",— написал об "Оттенках" один американский рецензент, имея в виду пресловутого американского мужа, которого играет культовый характерный актер Рип Торн. Его герой — типичный, что называется по-американски, redneck, малограмотная упрямая деревенщина, по странному стечению обстоятельств окруженный ореолом знаменитого в Мемфисе музыканта. Этот ореол лишь портит его и без того скверный характер, проявляющийся в припадках ярости, которые выплескиваются то на музыкантов из его оркестра, то на домработницу. С женой вдвое его моложе грубиян держит себя в руках, однако запросто может бросить ее одну на вечеринке, чтобы уединиться с помятой потаскухой, которую он обцеловывает с отвратительным чмоканьем. Покинутая героиня Дины Корзун накачивается белым вином, отправляется домой на первом попавшемся пьяном мужике и потом долго не может выпроводить его из гостиной — отвратительную сцену наблюдает в щелочку приехавший из Калифорнии погостить сын музыканта (Даррен Берроуз).
У отца с сыном отношения натянутые: сын благодарен, что отец его ничему не научил, иначе он стал бы таким же козлом, а отец считает сына размазней и учит поступать не так, как хотят другие, а как хочется ему самому. Вероятно, единственный раз в жизни сын слушается папу и заводит интрижку с мачехой, которую с первой же встречи начинает пожирать глазами. "40 оттенков..." при всей своей претензии на психологизм фильм абсолютно не тонкий, и что у персонажей на уме, то же мгновенно отпечатывается на лице. Диалоги плохо справляются с функцией маскировки потаенных душевных движений: пасынок в необъяснимом порыве откровенности бросается с порога рассказывать мачехе про свою беременную жену, с которой он в принципе собирался развестись, а мачеха со своей стороны лепечет какую-то светскую чепуху: "Ах, вы в самом деле учитель? Какая прелесть! У нас в России учителей уважают даже больше, чем врачей!" После этого закрадываются сомнения, а была ли дамочка вообще когда-нибудь в России, и не имеем ли мы дело с какой-нибудь международной супершпионкой, работающей под легендой провинциальной домохозяйки.
Очень может быть, ибо об этой энигматической особе зрителю ничего не известно: как рассказала на пресс-конференции перед российской премьерой фильма Дина Корзун, первоначально сценарий содержал некую предысторию героини, но потом от этих подробностей было решено отказаться. В повседневном быту героиня не проявляет никаких индивидуальных особенностей — характерных жестов, привычек, увлечений. Стройная длинноволосая блондинка с плавными движениями много смотрится в зеркало, проверяя безупречность макияжа и прилаживая на лебединую шею очередной кулончик — то собственный инициал, то свежеподаренное мужем бриллиантовое сердечко. В каждой сцене она появляется в разной одежде, так что даже нельзя попытаться определить, какой у нее любимый цвет,— ну просто чтобы понять, есть ли у нее хоть что-нибудь любимое. Однажды у нее в руках мелькает русскоязычный глянцевый журнал, два раза она сосредоточенно плавает в бассейне, а, по сообщению мужа, кулинарной компетентностью она превосходит всех его предыдущих баб. В качестве доказательства даже демонстрируется торт с тремя свечами, изготовленный на день рождения ее сына. С ребенком она ведет себя ровно и любезно, как вышколенная гувернантка: когда она завозит сына в детский сад, воспитательница предлагает ей прийти и рассказать детям о своей стране: возникает надежда, что хоть тут возникнет какая-нибудь зацепка, но больше героиня в детском саду не появляется.
Глядя на эту грустную, но сдержанную, аккуратную и непроницаемую, словно Штирлиц, женщину, которая все про всех сечет, но себя даже в пьяном состоянии ничем не выдает, трудно отделаться от предположения, что она — агент КГБ, забытый начальством в американской глубинке. Как выйти на связь и напомнить о себе, она не знает, оттого и пребывает в печали, которую для конспирации объясняет посторонними причинами. Недалекий муж выдвигает версию, что жена куксится, оттого что он до сих пор с ней формально не расписался. Официальное предложение поступает к финалу, когда героине это уже не очень-то и нужно, и не приносит ничего, кроме дурацкой проблемы со слишком большим обручальным кольцом, которое никак не удается подогнать под палец. Фигня эта становится последней каплей, и героиня, наконец, позволяет себе разразиться злобными слезами, осушить которые могла бы лишь шифровка из центра.
Говоря о фильме, Дина Корзун однажды призналась, что когда первый раз прочитала сценарий "40 оттенков...", то подумала: "Как скучно!" Иногда первая мысль бывает самой верной, хотя, вероятно, отважный актер способен усмотреть вызов в том, чтобы любой ценой попытаться оживить первоначально тусклый материал. Да и как способ обратить на себя внимание американской кинообщественности в гламурном имидже загадочной и холодной русской красавицы "40 оттенков..." вполне подходят. Но не более того: создатели этой беспомощной американской чеховщины разложить грусть на сложные оттенки так и не смогли — получилась ровная, однотонная, зеленая тоска.