Перед принятием парламентом Грузии решения о миротворцах Тбилиси и Цхинвали посетила делегация Госдумы России во главе с зампредом комитета по обороне Михаилом Бабичем. О том, к каким последствиям может привести решение грузинских парламентариев, МИХАИЛ БАБИЧ рассказал ОЛЬГЕ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ.
— Парламент Грузии фактически принял решение о выводе миротворцев. Россия их выведет?
— К сожалению, наш парламент подключился поздно к решению этой проблемы, и в решении грузинского парламента есть заданность, которую уже нельзя отменить. Но и в России, и в Грузии понимают, что никакого вывода миротворческого контингента не будет. Диалог пока можно вести только о том, как совершенствовать деятельность нашего контингента, что позволит ему наиболее эффективно выполнять стоящие перед ним задачи. Грузинские коллеги тоже хорошо это понимают, и они выразили готовность вернуться к обсуждению своего постановления, чтобы, возможно, его отменить,— но для этого нужно провести серьезную работу с обеих сторон. Вот 20 февраля в Вене пройдет заседание СКК, а в конце февраля планируется встреча руководителей двух государств, и по итогам этих мероприятий, мы надеемся, будет выработан план совместных действий.
— Существуют какие-то условия, на которых грузинская сторона готова будет пересмотреть свое решение о миротворцах?
— Условий тут вообще быть не может. Должен быть диалог. Вот мы его начали. Проблема в том, что последний раз депутаты Госдумы были в Грузии три года назад. О каком диалоге при таком подходе можно вести разговор?
— Многие грузинские политики считают, что главная проблема в высокомерии со стороны России и нежелании видеть в Грузии партнера.
— Да не было никакого высокомерия. Просто надо понимать, что для России Грузия, конечно, значимый партнер на Кавказе, но это не проблема номер один, а для Грузии проблема Южной Осетии является ключевой. И поэтому то внимание, которое уделяет Грузия и Россия этой проблеме, несопоставимо.
— Грузинские парламентарии обещали, что, если Россия не выведет своих миротворцев, Грузия обратится к международному сообществу. Это как-то может изменить ситуацию?
— Мировое сообщество не может иметь отношения к этому процессу по той простой причине, что с 1992 года этот процесс был и есть четырехсторонний. В нем принимают участие Россия, Грузия, Северная и Южная Осетии. И апеллирование к мировому сообществу в данном случае никакого конструктива в решении этой проблемы не даст. Более того, спекуляции на эту тему могут осложнить весь процесс.
— Вы встречались с самыми радикально настроенными членами парламента Грузии — председателем комитета по обороне Георгием Таргамадзе и главой комитета по международным отношениям Константином Габашвили. Вы надеялись убедить их не принимать решение?
— Мы смогли обосновать несостоятельность претензий к российским миротворцам и смогли убедить, что Россия готова к конструктивному диалогу. Они признали, что определенные должностные лица на волне эмоций серьезно перегрели ситуацию, и они понимают, что это осложнило ситуацию в Грузии и в экономическом, и в политическом плане. Конечно, существовала определенная обида на то, что Россия проявляла мало интереса к двухстороннему диалогу, и эти истеричные громкие заявления были попыткой привлечь к себе внимание, что видно даже из наших переговоров. На мой взгляд, есть значительное переговорное пространство, которое нам нужно осваивать. И из того, как шел наш диалог, мы сделали вывод, что Россия может существенно укрепить свои позиции в Закавказье, грузинская сторона к этому готова. Но при этом нужно научиться слышать друг друга и идти навстречу.
— Вы говорите о несостоятельности претензий к российским миротворцам. А как же демилитаризация населения в зоне конфликта, которую они обязаны проводить по дагомысским соглашениям 1992 года и не проводят?
— Когда пытаются предъявить претензии к российским миротворцам, надо помнить, что миротворческий контингент является трехсторонним и в этом процессе должны участвовать и грузинские военнослужащие. Но чтобы решить задачу демилитаризации зоны конфликта, надо четко определить рамки будущей политической конструкции, которая обеспечит населению безопасность. Решения этих проблем на уровне всех участников процесса пока нет, а вместо совместной работы звучат необоснованные обвинения, иногда даже оскорбительные.
— Но с российской стороны тоже звучат такие обвинения. В эфире грузинских телеканалов постоянно появляются российские депутаты, которые их озвучивают. Вот депутат Алкснис, например, сказал, что грузины — маленький народ и они еще пожалеют о том, что у них такой президент. Это я еще мягко передаю смысл фразы.
— Алкснис не сам вышел в эфир, его специально ставят в этот диалог, чтобы вызвать напряженность. Но вот когда потребовалось присутствие российского парламента, мы ведь приехали. И мы не будем выходить в эфир и участвовать в теледебатах. Для этого есть площадка межпарламентских взаимоотношений.