Теперь к новостям типа "сельские жители Приморья объединяются в ТСЖ" я отношусь крайне скептически. Сомнения по поводу массового внедрения товариществ собственников жилья в российский быт основаны на собственном моем неудачном опыте по созданию такого товарищества в одном из немногих московских домов, которые, как мне казалось, для таких экспериментов подходят.
Пять лет назад мы купили квартиру в небольшом, всего на 12 квартир, доме в районе Остоженки. Скажу сразу — квартира эта покупалась с целями инвестиционными. Надежды на ее дальнейшее подорожание связаны были не только с противоестественным ростом цен в районе "золотой мили". Повысить стоимость своего имущества мы рассчитывали также путем создания кондоминиума, а когда появилось соответствующее законодательство — то ТСЖ.
План обогащения через ТСЖ состоял из трех пунктов. Во-первых, именно ТСЖ должно было воевать с властями в случае угрозы сноса дома — от каковой угрозы на "золотой миле" не застрахован ни один, даже самый крепкий из старых домов. Во-вторых — подвал. Подвал занимало без договора некое юридическое лицо, в чьем ведении находились коммунальные службы элитного дома напротив, и пустил в наш подвал это лицо наш же собственный ДЭЗ — впрочем, полагаю, он же это лицо от себя и отпочковал. Мы предполагали, что ТСЖ, как полноправный орган самоуправления, отберет подвал у непонятного юрлица и начнет эксплуатировать помещение в собственных интересах. В-третьих — чердак. Этот пункт был самым блистательным из трех. Проконсультировавшись с одним архитектурным бюро, я выяснила, что при некотором упорстве в проталкивании бумаг на месте чердака можно было бы соорудить шикарный пентхаус, и даже если учесть, что при продаже его нужно было делиться с муниципалитетом, доход на семью все равно получался приличный.
Два месяца я посвятила обработке соседей. Не буду описывать все 12 квартир, в которые я ломилась с банкой варенья под мышкой и приятным выражением на лице. Приведу лишь несколько примеров. В квартире номер три, на которую я возлагала большие надежды, поскольку она принадлежала просвещенному человеку и известному композитору, на самом деле проживали неимущие сироты — племянники композитора. Сироты, даром что неимущие, варенья не взяли, понимать что-либо про домовые дела отказывались и, не снимая с двери цепочки, сообщили, что дядя вернется через год. В объединенной квартире номер 11-12 на третьем этаже проживал владелец все время перегораживающего проезд "Гелендвагена" красивый человек кавказской национальности. В этой семье я была усажена в кресла тисненой кожи, напоена коньяком и благожелательно выслушана. Однако красивый человек сообщил мне о собственных планах на чердачное помещение: там должен был разместиться второй этаж его квартиры, а также обустроен дымоход для камина. Сосед откровенно поведал мне, что ТСЖ ему будет только мешать обустраивать жизненное пространство, а помогать будет старый ДЭЗ и он уже провел с ним кое-какую работу. В квартире номер восемь меня встретила дама в пеньюаре и в бигуди, сообщившая, что все подобные вопросы решает муж, но его беспокоить нельзя, потому что у него неприятности. А в десятой квартире хозяйка оказалась юристом, и обдумала она тему ТСЖ достаточно глубоко, а по итогам размышлений поняла, что институция эта вредная. По ее словам, выходило, что как только мы создадим это юрлицо, то мало того, что взвалим на себя хлопоты по всяческому делопроизводству (с наймом бухгалтера, ведением отчетности, контактами с ведомствами). Как только мы его создадим, мы автоматически снимем ответственность с муниципалитета за состояние нашего дома. Дом, говорила дама, пребывает не в лучшем виде, и если его решат сносить, то снесут, и никакое ТСЖ не помешает. А если сносить не будут, то, глядишь, и подлатают.
Забегая вперед, скажу, что она, между прочим, оказалась права. Застройщик дома напротив в целях повышения цены своих и так недешевых площадей через несколько месяцев покрасил наш дом и заменил двери в подъездах.
В общем, поддержку мне выказали две квартиры. В одной проживала славная пенсионерка Лида, которая напрочь игнорировала второй и третий пункты моего плана, но загорелась первым и обещала костьми лечь за свой дом, в котором родилась и из которого ни за что не уедет. Вторым был наш сосед снизу, только что начавший ремонт. Он обещал поддержать проект в обмен на мое разрешение сварить канализационные трубы на нашей территории. Проводить собрание с таким числом сподвижников было бессмысленно. Не так давно мы квартиру продали. В это время владелец "Гелендвагена" как раз начал осваивать чердак — ДЭЗ разрешил ему надстроить там второй этаж.
Вот я и думаю: если уж всего-навсего 12 интеллигентных жителей "золотой мили" не смогли найти общий язык по поводу совместного управления домом, как его находят сотни сельских жителей Приморского края? Наверное, приморским ДЭЗам и муниципалитетам ТСЖ зачем-то нужны. Кажется, дама-юрист из десятой квартиры мне это объясняла: в Приморье будет на кого свалить ответственность за зимний недогрев, а "золотую милю" пока греют исправно.
Екатерина Дранкина, корреспондент "Ъ-Дома"