Вчера коллегия по уголовным делам Приморского краевого суда рассмотрела жалобу об изменении меры пресечения управляющей Приморским отделением 8635 Сбербанка РФ Людмилы Феофановой, которую обвиняют в нарушении правил пожарной безопасности, повлекшем гибель во время пожара 16 января девяти сотрудниц Сбербанка. По мнению защиты, госпожа Феофанова сама является пострадавшей от пожара и ее арест вызван "психологическим ажиотажем" во Владивостоке.
Судебное заседание проходило в небольшом тесном зале, и журналистов пустили в него только на оглашение решения суда — кассационная жалоба госпожи Феофановой была отклонена. Отвечать на вопросы журналистов управляющая Приморским отделением Сбербанка отказалась, хотя судебная коллегия против этого не возражала. Адвокат Людмилы Феофановой Наталья Полякова считает, что у следствия нет документов, подтверждающих обоснованность обвинения, предъявленного ее подзащитной.
21 января Людмила Феофанова была арестована по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 219 УК РФ ("Нарушение правил пожарной безопасности, совершенное лицом, на котором лежала обязанность по их соблюдению, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц"). Как полагает следствие, госпожа Феофанова не организовала устранение выявленных инспекцией Госпожнадзора нарушений требований пожарной безопасности. Не были разработаны планы эвакуации людей и инструкции о мерах пожарной безопасности и действиях персонала на случай возникновения пожара. "Отсутствие должного контроля со стороны Феофановой по соблюдению правил пожарной безопасности привело к тому, что технический этаж здания и площадки запасного выхода были загромождены картонной тарой и мусором",— считают в прокуратуре Приморья. "Отсутствие автоматической пожарной сигнализации, светового табло 'Выход', системы аварийного освещения и оповещения людей о пожаре, загромождение аварийного выхода воспламеняющимися предметами, а также незнание работниками порядка эвакуации при пожаре привело к столь тяжким последствиям во время пожара",— говорится в обвинительном заключении.
"Обвинение утверждает, что Феофанова не исполнила предписание пожарной службы по результатам проверки 14 февраля 2001 года. Но это представление Феофанова получить не могла, поскольку работает управляющей данного отделения Сбербанка с 9 июня 2001 года, а предписание вынесено пожарной службой 20 февраля 2001 года",— рассказала Ъ госпожа Полякова. Адвокат считает необоснованными обвинения в адрес госпожи Феофановой и в том, что в помещениях Сбербанка не работала пожарная сигнализация. "Есть свидетели, которые указывают, что пожарная сигнализация сработала и датчики пищали. Но что могли дать датчики, когда людям невозможно было дышать, им преградил выход из помещения именно дым",— сказала Наталья Полякова. Что касается светового табло с надписью "Выход", которое, по мнению следствия отсутствовало в сгоревшем помещении, то, по словам адвоката, "оно было бессмысленно, потому, что задымленность была такая, что никакого табло не было бы видно". Отвергает госпожа Полякова и обвинение в том, что не была организована эвакуация сотрудников банка с двух последних этажей девятиэтажного здания: "Людей эвакуировали, но кто-то зазевался, кто-то решил, что очередные учения. Кто-то, простите, пошел надевать колготки, кто-то решил привести себя в порядок. Просто не приняли во внимание серьезность всего, а распространение дыма было очень быстрым". "Причина пожара не в действиях или бездействии работников Сбербанка. Пожар возник между шестым и седьмым этажами, а это Виктор Марченко (один из обвиняемых по делу о пожаре, владелец помещений на шестом и части седьмого этажей здания.—Ъ). Уже это говорит о том, что Сбербанк не виноват в возникшем пожаре",— заключила госпожа Полякова. Она считает, что "Феофанова — сама потерпевшая в данном случае, потому что она сама была нездорова в результате этого пожара". По словам адвоката, управляющая Сбербанка страдает от повышенного давления, "боится уснуть, ее мучают кошмары". "Если суд и следствие полагают, что она могла оказать какое-то давление на свидетелей и потерпевших, то в УПК есть ст. 107, которая говорит о домашнем аресте. Мера пресечения в виде заключения под стражу — это только обстановка, которая и сейчас существует в городе, это психологический ажиотаж, который как раз и не дает суду возможности избрать в ее отношении более мягкую меру пресечения",— говорит адвокат Полякова. Она сообщила, что тактика дальнейших действий защиты будет определена после консультации с клиентом.