В минувшем году бельгийский писатель и кинорежиссер Жан-Филипп Туссен получил французскую премию Медичи. А у нас как раз решили припомнить основные вехи творческого пути этого автора. Премированный роман "Убегать" пока не перевели — зато представили предшествовавший ему "Любить" и совсем ранний "Месье". Туссен — писатель карманного формата. Его романы совсем крошечные. Для читателя — хорошие спутники в путешествии (к такому чтению располагает ритм повествования, точно переданный Ириной Радченко, недавно ушедшей от нас переводчицей, открывшей для российского читателя и знаменитую "Платформу" Мишеля Уэльбека). Ну, а героям, кажется, на этих небольших территориях и вовсе негде развернуться. Впрочем, Жан-Филипп Туссен терпеливо старается высечь искру из повседневных событий — в романе "Любить" описано всего лишь одно красивое прощание на экзотическом восточном фоне.
Роман "Месье" напоминает хрестоматийное стихотворение Жака Превера "Утренний завтрак" ("Он налил кофе в чашку..."). Вот герой, названный Месье, обустраивается на новой работе: "На второй день принес электрическую кофеварку, подключил ее к единственной розетке, помещавшейся в углу за вешалкой. Кофеварка варила превосходный кофе и долго сохраняла его горячим". Вот его будни: обустроив свой кабинет, он раз в неделю занимается спортом. Играет в скрэббл с родителями невесты. Герой словно заключил пари, что с ним никогда не случится ничего "такого". А между прочим, заурядный "месье" — один из трех-четырех коммерческих руководителей "Фиат-Франс". Да и сам Жан-Филипп Туссен со своей неброской прозой между делом еще и лауреатом премии Медичи.
Джордж Сондерс. Пасторалия / Перевод с английского Е. Полецкой. М.: Фантом Пресс, 2005
Веселые антиутопии американского писателя Джорджа Сондерса в конце 1990-х регулярно печатались в "Ньюйоркере" (и чуть ли не каждый новый текст тут же получал престижную премию имени О'Генри). Очень подходящий формат для "Пасторалии", "Разрухи в Парке гражданской войны" и других историй. Обыватель раскрывает симпатичный журнальчик, дабы отдохнуть — а тут ему "веселые картинки" его ближайшего будущего. Причем в этих картинках угаданы все самые потаенные американские страхи и комплексы. Годами пестуемая политкорректность здесь отдается на поругание. В рассказах Сондерса люди давно поделены на "чистых" и "нечистых". Его излюбленный сюжет — отлаженная работа так называемых "парков развлечений", где персонал из "ущербных" граждан разыгрывает для господ посетителей сцены из исторического прошлого. Изображают хоть неандертальцев, хоть средневековых рыцарей. И страшно, и смешно. К тому же — очень едко (из кулуарных источников известно, что российские издатели даже выбирали между более смелым и более "сглаженным" переводами — в конце концов выбрали более безопасный вариант).
Кажется, тихое остроумие этого писателя действует на его соотечественников гораздо сильнее, чем антиглобалистские демонстрации. А нашему читателю Джордж Сондерс будет интересен как наследник традиций Курта Воннегута и Томаса Пинчона, и в то же время — как писатель, удачно "зараженный" горечью русской сатиры (среди любимых авторов он называет Гоголя, Чехова и Хармса).