"Горит ли Париж?" (Paris brule-t-il? 1966)
Трехчасовой фильм-колосс Рене Клемана о восстании в Париже в августе 1944 года. Отряды Сопротивления захватывают префектуру полиции, знаменитый физик Жолио-Кюри готовит "коктейли Молотова", танки генерала Леклерка врываются в город, немецкий комендант фон Хольтиц в последнюю минуту отказывается от мысли стереть Париж с лица земли. Французский аналог американского "Самого длинного дня" (1962) и советского "Освобождения" (1968-1971). В 60-х модой на такие суперпостановки переболел весь мир. На экране — "тяжелая артиллерия" киноиндустрии. Сценарий писали Гор Видал и Фрэнсис Форд Коппола. В ролях — Жан-Поль Бельмондо, Лесли Кэрон, Ален Делон, Кирк Дуглас и прочая, прочая, прочая. Симона Синьоре не побрезговала крохотной ролью кабатчицы, угощающей освободителей. Съемки велись прямо на улицах Парижа, игра ловко сплетена с кадрами хроники. В общем, от экрана не оторваться. Голлистская идеология фильма по-сталински жестка. Социальный заказ: показать, что все французы как один человек ждали освобождения, забыть о чудовищном и массовом коллаборационизме. Но, наверное, так уж устроены французы, что все три часа пребывать в героически-пафосном состоянии у них никак не получается. Какие бы подвиги или зверства ни творились на экране, порой кажется, что смотришь "Большую прогулку" (1966), бурлеск на тему Сопротивления. Эмиссары подполья, например, пересекают линию фронта под охраной французских полицейских: естественно, немцы так впечатлены сопровождением, что пропускают их. Герой Бельмондо с подругой освобождают Люксембургский дворец: старый камердинер без слов догадывается, что нужно лучшим представителям повстанческого правительства, и отводит их в лучшую спальню. Французы долго смеялись над видным политиком Шабан-Дельмасом, который гордо заявил, что сыгравший его Делон — "вылитый я в молодости". И возмущались немецкими киноархивистами: когда Клеман попросил у них документальные съемки освобождения Парижа, они прислали кадры вступления нацистов в город в 1940 году.
"Тем тяжелее падение" (The Harder They Fall, 1956)
В фильме Марка Робсона сыграл свою последнюю роль Хамфри Богарт, икона нуара. На следующий год 58-летний актер умер, убитый, как писал философ кино Андре Базен, раком и пятью миллионами рюмок виски. Он же сравнивал фирменную улыбку актера в финале его жизни с оскалом черепа. Безусловно, он думал при этом о фильме "Тем тяжелее падение". Ник — самый трагический персонаж Богарта, идеалист, который так страдал из-за потери иллюзий, что стал циником. Ник, оказавшийся без работы спортивный журналист, соглашается рекламировать бездарного аргентинского боксера — огромного младенца Торо, постоянно порывающегося вернуться в родную деревню, к маме, заложника откровенных бандитов. Ставка — звание чемпиона мира. До поры до времени все матчи куплены, Торо уверяется в том, что он непобедимый "убийца", благо после боя с ним умер искалеченный предыдущим соперником боксер. Финал предрешен: Торо, в свою очередь искалеченному, за многие месяцы причитается 47 долларов и 7 центов. Пожалуй, это единственный фильм, в котором долгие сцены боев не утомляют: бокс здесь — метафора жизни, игра гораздо более безобидная, чем прочие человеческие игры. Богарт — сгусток готовой взорваться энергии. С бандитами он общается на их языке, но делает это с таким презрительным аристократизмом, что они лишь по глупости не чувствуют себя оскорбленными. Он постоянно напряжен, постоянно настороже, кажется, что неминуем нервный срыв, и этот срыв происходит, но выражается в том, что Ник вновь обретает иллюзии и становится на сторону добра без кулаков.
