Слово "монетаризм" давно не в моде. Как и многие другие "измы", от коммунизма до либерализма, оно превратилось в ругательство. Зачастую со словами уходят смыслы, а за потерей смыслов приходит бессмысленность действий и невозможность решений — такова, например, история слова "инфляция".
Произнося "инфляция", мы машинально, не задумываясь над этим, смешиваем как минимум три совершенно разных понятия. Рост цен, который означает ровно то, что и означает — увеличение цен на самые различные товары и услуги, от булки в магазине до наладочных работ при установке сложного промышленного агрегата,— и рост для каждой пары "покупатель-продавец" различен. Индекс потребительских цен — синтетический показатель, условность, вычисляемая по столь же условной "потребительской корзине" и лишь в какой-то мере отражающая рост цен. Наконец, инфляция — термин экономической науки. С третьим значением больше всего путаницы — корректно он употребляется либо для того, чтобы охарактеризовать сам процесс повышения цен в экономике, либо для того, чтобы описать эмиссионную активность государства.
И на этой странице "инфляции" неоднократно перепутаны — с этим практически ничего нельзя сделать, иначе продраться сквозь бесконечные сокращения БИПЦ (почти полная расшифровка — "базовый индекс потребительских цен, отражающий индекс потребительских цен без учета колебаний, обусловленных административными и сезонными факторами") просто невозможно. Хуже, когда в трех значениях "инфляции" путаются политики и чиновники, ответственные за то, чтобы цены росли медленнее. Неизвестно, что это — невольная или сознательная небрежность, призванная дезориентировать простых граждан, которым в общем-то все равно, какой там у нас ИПЦ и по какой методике он считается. Им важно, чтобы цены росли медленнее, скачков инфляции, аналогичных январскому, не было, чтобы можно было спокойно планировать собственные расходы.
Плохо, что за многословной бессмысленностью обсуждения динамики индекса потребительских цен — показателя, имеющего очень опосредованное отношение к конкретным ценам, с которыми сталкиваются покупатели,— теряется именно экономический смысл термина "инфляция". Несмотря на все разговоры о структуре инфляции в России, ее первопричина — увеличение количества денег в обращении. Подавляющая часть разговоров об "инфляции издержек" явно или неявно подразумевает стремление не допустить шоков и спада производства и потребления при повышении тарифов на фоне неизменного денежного предложения. Все это — цели государства, а они могут не совпадать с интересами граждан.
Забывается также, что инфляция — это де-факто налог, что инфляция — это грабеж населения, что инфляция — это разновидность перераспределения государством денег граждан. Что инфляция гораздо болезненнее для бедных — у богатых куда больше возможностей не только защититься, но и заработать на ней. Забывается, что инфляция (особенно волатильная, непредсказуемая) — серьезный инвестиционный риск, серьезное ограничение — особенно для среднего бизнеса, которому недоступны синдицированные кредиты и хеджирование. Забывается, наконец, что чем дольше сохраняется высокая инфляция, тем сложнее с ней бороться.
Лекарства от забывчивости оказываются горькими — уже и первый заместитель председателя ЦБ Алексей Улюкаев признал, что для того, чтобы снизить инфляцию, России придется отказаться от относительно низкого курса рубля — самого действенного способа поддержки отечественного бизнеса. Можно запутать в смыслах слова "инфляция" самого себя, но экономические механизмы обмануть невозможно.