Москва—Берлин: экономика превыше всего

После прошлогодней смены германского руководства многие ожидали резкого охлаждения отношений Москвы и Берлина. Однако вскоре выяснилось, что этого не произойдет. Хотя эпоха беззаветной дружбы Владимира Путина и Герхарда Шредера навсегда ушла в прошлое, Германия не намерена рисковать своими экономическими интересами в России.

С уходом Герхарда Шредера завершился период, когда в отношениях двух стран многое строилось на личной дружбе германского и российского лидеров. После того как кресло канцлера ФРГ заняла Ангела Меркель, германские политики и общественность стали настойчиво требовать от нового руководства страны проведения более решительного и принципиального курса в отношении российских властей. Немецкие СМИ, общественные организации и правозащитники бросились наперебой твердить о нарушениях прав человека и урезании гражданских свобод в России. При этом германская политическая элита, молчавшая при экс-канцлере Шредере, впервые за многие годы нарушила негласное табу и открыто заговорила о том, что ее не устраивало в политике Москвы и двусторонних отношениях все последние годы.

Выяснилось, что не устраивает германских политиков многое. Как сказал председатель парламентского комитета по международным делам Рупрехт Поленц, один из ближайших соратников Ангелы Меркель по консервативному Христианско-демократическому союзу (ХДС), Ангела Меркель должна прямо заявить российскому руководству, что исповедуемый им "старый тип мышления, основанный на создании зон влияния и зависимости" неприемлем. Схожую мысль высказал один из лидеров Свободной демократической партии — Отто Граф Ламбсдорфф. По его мнению, Ангела Меркель должна послать Москве "ясный сигнал, что время российско-французско-немецких осей, направленных против Вашингтона, ушло в прошлое".

Серьезную озабоченность в Берлине вызывает и внутриполитическое развитие России. Как заявил государственный министр в МИД ФРГ от Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Герно Эрлер, "сегодня правительство Германии более внимательно и критично смотрит на события в России, включая вопрос о демократии и о конфликте на Кавказе". Ему вторит влиятельный премьер земли Нижняя Саксония Кристиан Вульф, призвавший Ангелу Меркель найти "дружественные, но яркие слова" в диалоге с Владимиром Путиным. "Отношения стран являются хорошими лишь тогда, когда можно говорить и то, что другая сторона не любит слышать",— отметил Кристиан Вульф, выразив мнение о том, что в дальнейшем стратегическое партнерство с Москвой должно основываться на "уважении права, защите прав меньшинств, свободе СМИ и жизнеспособной политической оппозиции".

Поначалу могло показаться, что все эти призывы произведут если не переворот в двусторонних отношениях, то, по крайней мере, их серьезную корректировку. Тем более что Ангела Меркель выразила готовность основательно пересмотреть внешнеполитические приоритеты ФРГ. Так, она заявила, что непременно восстановит добрые отношения со всеми членами ЕС и с США, испортившиеся при прежнем руководстве. И действительно, первая в германской истории женщина-канцлер сначала слетала в Вашингтон и лишь потом посетила Москву. Накануне визита в Россию в интервью журналу Spiegel Ангела Меркель заявила: "Я не думаю, что у нас с Россией есть много общих ценностей. Но при этом мы очень заинтересованы в том, чтобы Россия развивалась в правильном направлении".

После переговоров с Владимиром Путиным Ангела Меркель не побоялась выступить с критикой российских властей. Она выразила опасения в связи с нашумевшим законом о некоммерческих организациях, а на устроенный ею прием в германском посольстве позвала российских правозащитников. При Герхарде Шредере такое было бы немыслимо. И хотя новая линия Ангелы Меркель не помешала лидерам двух стран договориться продолжать "стратегическое партнерство", стало ясно, что новое германское руководство намерено уточнить некоторые понятия, внеся ясность в то, как же это партнерство строить.

Дело не только в том, что Ангела Меркель никогда не станет столь близка Владимиру Путину, как Герхард Шредер. И это не только вопрос о роли личности в истории российско-германских отношений. Невозможность механического повторения российской политики Берлина в нынешних условиях обусловлена теми задачами, которые германское руководство решает в отношениях со своими стратегическими партнерами на Западе — как с США, так и с Европой, где не должно быть новых разделительных линий, раскола на "старую" и "новую" Европу. Германия во главе с Ангелой Меркель уже не видит себя в отрыве от остальной Европы, как это было при Герхарде Шредере. Раньше Берлин не слишком прислушивался к мнению менее развитых членов ЕС. Новый канцлер говорит о единой семье европейских народов. Между тем в этой семье есть члены, которые открыто не приемлют российскую внешнеполитическую линию. Почти все они в прошлом союзники Москвы по Варшавскому договору, недавно ставшие членами Евросоюза.

Впрочем, при более пристальном рассмотрении выясняется, что у политиков ФРГ нет единого мнения насчет политической стратегии в отношении России. Они согласны, что стратегическое партнерство нужно укрепить, но при этом опасаются некоторых российских реалий. То есть, по сути, в российском вопросе для германской политической элиты налицо явный конфликт интересов. С одной стороны, немцы хотят видеть реальное укрепление демократии в России. С другой, есть конкретный экономический интерес — развивать деловые связи с Россией.

При Герхарде Шредере, однажды назвавшем Владимира Путина "кристально чистым демократом", Берлин дружил с Москвой, но при этом негласно поддерживал общественные организации, критикующие властную вертикаль в России. Ангела Меркель, открыто критикующая Москву, по мнению немецких экспертов, попросту избрала другую линию поведения. "Все дело в стиле. Шредер критиковал за закрытыми дверями, а Меркель делает это более публично,— считает профессор Берлинского свободного университета, специалист по Восточной и Центральной Европе Клаус Зегберс.— В целом близость России и Германии, имевшая место при Шредере, сохраняется при фрау Меркель".

В то же время, в отличие от политиков, представители немецкого бизнеса всегда крайне осторожно относились к критике Москвы. Во многом это объяснялось опасениями повредить налаженным деловым связям. Роль России в немецкой внешней торговле красноречиво указывает на причины подобной сдержанности: Россия стоит на втором месте после Китая среди приоритетных для Германии развивающихся рынков.

Как сказал Guide заведующий московским отделением Фонда Фридриха Эберта Маттис Бубе, "нельзя однозначно сказать, что было бы лучше для развития российско-немецких отношений — критика Москвы или ее отсутствие". По мнению Маттиса Бубе, бурная критика может разрушить устоявшиеся связи, тогда как осторожная позиция, наоборот, облегчит сотрудничество с таким партнером, как Россия.

Однако такой прагматичный подход, напомним, был очень характерен для прежнего руководства. Лозунг красно-зеленого правительства Герхарда Шредера в отношении России был сформулирован так: "Если мы не будем вслух критиковать недостатки, то сохраним за собой возможность критики другими способами и не поставим под угрозу экономические интересы".

Сейчас, когда Россия сильно кренится в нежелательную для Европы сторону,— в стране ограничивается деятельность некоммерческих организаций и растет давление на независимые, в том числе западные, СМИ,— берлинские стратеги начинают понимать, что прежняя тактика может повредить их собственным интересам. Газовый спор Москвы с Киевом во многом стал моментом истины. В Берлине поняли, что с углублением энергетического сотрудничества с Россией одновременно увеличивается и энергетическая зависимость от нее.

Госминистр МИД ФРГ Герно Эрлер в интервью Guide назвал самой большой проблемой в нынешних российско-немецких отношениях "восстановление доверия к России в качестве партнера в энергетической политике". По его словам, после газовой войны между Россией и Украиной в Германии начались дискуссии о диверсификации энергоснабжения путем возрождения атомной энергетики. В консервативном ХДС/ХСС прозвучали мнения о том, что нельзя больше полностью доверять Москве и следует поскорее найти альтернативу российским энергоносителям. "Эту дискуссию, без сомнения, спровоцировало поведение Кремля в отношении Украины",— считает госминистр Эрлер.

После российско-украинского газового кризиса политики все чаще стали требовать изменений в немецкой энергетической политике. Крупнейшие немецкие политические силы ХДС/ХСС и СДПГ требуют, чтобы в результате газовых соглашений не возникло односторонней зависимости от России.

Многие немецкие эксперты отмечают, что во время второго срока Владимира Путина в экономических отношениях появилось больше сложностей, чем в смутные времена правления Бориса Ельцина. Так, Герно Эрлер обращает внимание на то, что такие случаи, как проблемы Siemens при покупке долей "Силовых машин", более показательны, чем высокопарные разговоры о тесных экономических отношениях.

Тем не менее другой эксперт, глава восточного комитета Союза немецких промышленников Оливер Вик сказал Guide, что экономико-политические конфликты в России и такие проблемы, как история с Siemens, вряд ли сильно испугают немецких инвесторов. Привлекательность России, по мнению Оливера Вика, объясняется тем, что "огромный российский рынок с 145 млн жителей открывает колоссальные возможности в таких областях, как электронная и автомобильная индустрия. Причем большую роль в этом будет играть аргумент географической близости".

В Берлине не смешивают конкретный экономический интерес с политикой. Германские СМИ и немецкая общественность с бурным негодованием восприняли назначение экс-канцлера Герхарда Шредера председателем совета директоров компании--оператора СЕГ. Однако пока это никак не отразилось на планах германского руководства довести до конца реализацию этого грандиозного совместного проекта с Россией. Таким образом, новый канцлер Ангела Меркель демонстрирует преемственность политики своего предшественника и политического противника Герхарда Шредера в отношении бизнес-проектов.

Источник: рассчитано на основе данных Бундесбанка (www.bundesbank.de), данные за 2005 год — оценка Центра германских исследований Института Европы РАН.

Источник: рассчитано на основе данных статистики Бундесбанка (www.bundesbank.de).

Плюс означает приток, минус — отток.