Событие недели — "Время развлечений" (Playtime, 1967) Жака Тати, одна из самых странных комедий в истории кино (1 февраля, "Культура", 11.00 ***). Тати (1907-1982) вошел в историю как единственный со времен Чарли Чаплина комик, создавший устойчивую маску — некоего господина Юло. В своем полнометражном дебюте и самом своем жизнерадостном фильме "Праздничный день" (Jour de fete, 1947) (2 февраля, "Культура", 11.00 *****), где Тати сыграл одержимого скоростью и эффективностью сельского почтальона, комизм еще строился на традиционных приемах: гонках, падениях и прочих катастрофах. Господин Юло появился впервые на экране в "Каникулах господина Юло" (Les vacances de M. Hulot, 1953) (30 января, "Культура", 11.00 ****), затем — в "Моем дядюшке" (31 января, "Культура", 11.00 ****) и "Времени развлечений". Нескладный дылда с погасшей трубкой в зубах и подпрыгивающей походкой был жутким реакционером, врагом любого прогресса, патриотом старого доброго Парижа с маленькими лавочками и соседским братством: при контакте с ним любые технические новшества терпели безоговорочное поражение. Но во "Времени развлечений" он впервые потерпел поражение сам. По словам Тати, на мысль о фильме навел инцидент, приключившийся с ним в лучшем отеле Лиссабона. Как только режиссер включил воду в ванной, начался потоп. Слесарь оказался бессилен, управляющий отелем любезно предложил потерпевшему выпить, пока кран чинят. Спустя час в номере Тати надирался и оттягивался весь персонал отеля: кран так и не починили. Подобный эпизод есть и в фильме: господин Юло втягивается вместе с американскими туристами в анархический беспредел в шикарном ресторане. Но в остальном фильм напоминает скорее антиутопию, чем комедию. Господин Юло, этот нелепый "жираф", снят так, что превратился в "муравья", человеческую личинку, потерявшуюся в холодном, технологичном мире современной архитектуры. Он потерянно бродит по зданию аэропорта Орли в тщетных попытках найти начальника службы персонала, по этажам застекленного снизу доверху офиса, по торговой выставке. Иногда ему попадаются родственные души, но это такие же, как он, потерянные персонажи, полагающие, что выпивка — единственное лекарство от торжествующего прагматизма. Это уже не "Время развлечений", а "Архипелаг ГУЛАГ" какой-то, скорбная поэма о ничтожности человека в современном мире. Примечательно, что сами съемки "Времени развлечений" обернулись для Тати катастрофой. Он выстроил для них настоящий город из железобетона и стекла с отоплением, работающими эскалаторами, лифтами, светофорами. Режиссер в итоге просто разорился. По-своему борется с современной, американизированной цивилизацией самый оригинальный из американских режиссеров Джеймс Айвори. Его оригинальность не эстетическая: тут как раз он предельно консервативен. Айвори — оригинал по жизни, много работавший в Индии, всегда не просто притворяющийся истинным британцем, но старающийся быть более britich, чем сами англичане. "Усадьба Говардз-Энд" (Howards End, 1992) — гипертрофированно классическая история взаимоотношений двух лондонских семейных кланов в начале ХХ века (2 февраля, РТР, 0.30 ***). Женская эмансипация, внебрачные связи, соперничество из-за пресловутой усадьбы, обернувшаяся катастрофой попытка ввести в приличное общество выходца из низов, даже не трагически, а трагикомически погибающего под рухнувшим на него библиотечным шкафом. Наворот страстей в "Усадьбе Говардз-Энд" похлеще, чем в индийской мелодраме, но Айвори излагает все эти страсти так, словно он действительно с детства усвоил представления о сдержанности истинного джентльмена. Клод Соте (1924-2000), классик французского кино, ровесник "новой волны", сторонившийся ее радикализма, предпочитал проверенные сценарные конструкции, но вместе с тем заимствовал нежное внимание к достоверным и человечным персонажам. В "Плохом сыне" (Un mauvais fils, 1980) он обратился к вроде бы чуждой его темпераменту и возрасту теме наркомании (30 января, РТР, 1.45 ****). Главного героя Бруно сыграл звезда 1970-х годов Патрик Деваэр, вскоре покончивший с собой в том числе и из-за собственной зависимости. Бруно возвращается во Францию, отсидев пять лет в американской тюрьме за наркоту. Для Соте важнее всего не криминальный аспект сюжета, а то, как несовершенные, потерянные, одинокие люди пытаются свое одиночество преодолеть, как расходятся и сходятся вновь, повинуясь очень простым, очень узнаваемым импульсам. Бруно помещен им в центр сложного переплетения человеческих отношений, где каждый по-своему несчастен и по-своему герой. Катрин, бывшая наркоманка, вместе с которой Бруно пытается начать жизнь сначала. Его отец, с которым отношения сначала не клеятся, потом совсем расклеиваются, а потом, после случившегося с отцом несчастья, может быть, и слишком поздно, но наладятся. Одинокий гей, хозяин книжного магазина, где работает Бруно, пытающийся показным эстетизмом замаскировать свою печаль. "Полтора кота" (2002-2005) — посвященный Иосифу Бродскому проект одного из лучших советских аниматоров Андрея Хржановского (28 января, "Культура", 22.20 ***). "Полутора котами" Анна Ахматова называла своего огромного котяру, с которым якобы сравнивала рыжего поэта. Хржановский весьма забавно скрещивает семейные фотографии поэта, анимацию, кадры из фильмов, которыми герой засматривался в юности, прежде всего "Тарзана", и эпизоды, в которых отлично играет живой кот, принадлежащий прозаику Андрею Битову.