дружба народов

дружба народов

В минувшие выходные снова обострилась ситуация вокруг маяков в Крыму — участники движения "Студенческое братство" вышли к штабу Черноморского флота в Севастополе с требованиями отдать маяки украинской стороне, а их не менее решительно настроенные оппоненты разбили палатки на мысе Сарыч, где находится один из спорных маяков. За развитием событий наблюдала специальный корреспондент Ъ ОЛЬГА Ъ-АЛЛЕНОВА.

"Запугать нас хотят"

Еще в девять утра у штаба Черноморского флота в Севастополе было по-субботнему тихо, но минут через пятнадцать все изменилось. У штаба появились молодые люди со свернутыми флагами и транспарантами. Они развернули походную палатку, прикрепили к ней плакаты с русскими текстами, подняли флаги — желто-синий украинский и свой, желтый с синим логотипом движения "Студенческое братство". На одном плакате было написано: "Дорогие братья моряки! Возвратите Украине маяки!". На другом: "Закон запрещает аренду маяков!". А под плакатами установлена красная табличка со словами "Территория Минобороны РФ. Проезд запрещен". Эту табличку лидер "Студенческого братства" Олег Яценко накануне унес с маяка "Сарыч". "Посмотрите,— сказал мне Олег Яценко, показывая на табличку,— они считают, что украинская земля — это территория Министерства обороны России!"

— А он нам не мешает,— ответил лидер "Студенческого братства".— Мы хотим, чтобы на украинской земле соблюдались украинские законы. А российский флот эти законы нарушает.

По словам Олега Яценко, российский флот нарушает закон "О порядке допуска и условиях пребывания подразделений вооруженных сил иностранных держав на территории Украины" от 2000 года.

— Иностранные войска могут находиться на Украине (Олег Яценко, конечно, говорил 'в Украине'.— Ъ) только по договору аренды,— объяснял он.— А навигационное оборудование по закону вообще аренде не подлежит. Остальное имущество в виде военных городков и так далее можно арендовать, но ни по одному объекту нет ни договора, ни цены аренды. Ту сумму, которую они (чиновники Минобороны РФ.— Ъ) называют, они просто списывают с госдолга Украины. То есть они вообще ничего не платят!

— Если все навигационное оборудование вернуть Украине, оно будет приносить в бюджет до $3 млрд в год! Что нам эти их мифические списания со счета госдолга? 18 тысяч гектаров лучшей земли в Украине плюс весь периметр причалов, которые используются,— вот какой нашей собственностью мы не можем владеть! Наши суды уже приняли решения в нашу пользу, но российская сторона не отдает Украине маяки! А Украина не может доверять безопасность своего судоходства российским военным. Они вообще могут отключать маяки в своих целях!

— Россия еще и ведет себя так, что после этого не хочется иметь с ней дела,— сказали другие участники акции.— То на газ цены подняла, то нашу сельхозпродукцию запретила ввозить. Для Украины это большие убытки. Запугать нас хотят.

— Вчера мы были на Херсонесском маяке, акцию проводили,— рассказывает студент Юрий Федоренко.— Так нам военные стали кричать: "А, доигрались со своим Ющенко! Скоро вы совсем замерзнете и в Киеве, и во Львове!"

К пикету подошли несколько местных жителей. "Вы вот приехали сюда, западэнщина, и качаете тут права,— сказал один из мужчин.— В Европу захотели? Идите! Будете на них батрачить! А Крым всегда был с Россией, и нам с Россией хорошо". "А то взяли моду,— сказал другой севастополец.— В школах сокращают часы русского языка! Все фильмы идут с хохляцкими титрами! А мы хотим по-русски говорить!"

Полемика продолжалась около часа, пока студенты не разошлись. А мы направились в штаб Черноморского флота.

"Придет НАТО — и прощай, Черноморский флот!"

— Они устраивают пикеты, цепляются к военным, провоцируют,— сказал майор, работающий в штабе флота.— Вчера, когда с "Сарыча" БТР выезжал, этот Яценко бросился под колеса. Хорошо, успели его оттащить. Кричит: "БТР не имеет права передвигаться без разрешения минобороны Украины!" Разрешения нам не нужно. Мы просто ставим их в известность о передвижениях и все. Так в договоре от 1997 года прописано, по которому Ялтинский маяк, "Сарыч", Херсонесский маяк и другие навигационные объекты остаются у российской стороны. У нас в Крыму всего 16 маяков, 8 из них являются маячными городками. Там живут люди, обслуживающие эти маяки. Эти объекты являются военными городками, и в договоре они прописаны. И по договору местные суды не имеют права решать судьбу этих военных объектов — решать это можно только в рамках новых международных соглашений. А у них суды повыносили решения — маяки вернуть украинской стороне. А российская сторона 13 лет содержит эти маяки — и расходы немалые: оплата электроэнергии, содержание и ремонт оборудования, зарплата работникам. Россия ежегодно платит Украине за аренду объектов Черноморского флота $98 млн. В том числе и за маяки. Между прочим, за каждый маяк с проходящих судов взимается маячный сбор. Что-то порядка $1200 с корабля. Эти деньги должны идти на содержание маяков, то есть России, а получает их минтранс Украины.

— Да ведь мы по договору 1997 года и так отдали им 70% навигационных объектов! — горячится военный.— Мы оставили себе самое необходимое для существования флота! В Феодосии остался испытательный центр Минобороны, в Севастополе — причалы, в Гвардейском и Каче — аэродромы. "Сарыч" и Херсонесский маяки — это наши глаза и уши. Ялта уже потеряна. Что будет с Ялтинским маяком, сказать? Разворуют все и похерят. Они у нас в 1997 году забрали массу объектов, ни один до ума не довели. Было инженерное училище, которое готовило специалистов для атомного подводного флота,— стоит с выбитыми рамами, умерло. В Балаклаве был завод по ремонту атомных подводных лодок, там был целый ядерный арсенал в скале. Лодка заходила в док с восточной стороны, и никто не знал, что она зашла. Проходила ремонт, погрузку и выходила с южной стороны скалы. Там же были платформы под ядерные ракеты. 11 тысяч квадратных метров площадей в скале! Передали украинской стороне — все разворовали металлоискатели, под ноль. Сейчас там Музей холодной войны, десять гривен вход. В урочище Алсу был запасный командный пункт МО СССР — тоже в скале, и тоже все разграблено: деревянное отпилено, железное отодрано. В селе Оборонном стоял береговой ракетный комплекс "Сотка", эти ракеты перекрывали все Черное море, сейчас там винные склады. Продолжать? После того как они это все получили, они ни разу не использовали это по назначению!

— Понимаете, почему мы не должны терять эти маяки? — переходит майор к главному.— Мы не можем зависеть от кого-то при решении задач в зоне своей стратегической ответственности! Эти маяки нам необходимы для нашей безопасности, учитывая все эти голубые течения вокруг Украины. А то НАТО решит сюда войти, Украина подыграет и отключит навигационное оборудование. А нам скажут: "У нас профилактические работы". И все, прощай, Черноморский флот.

— А не ожидали, вот и все. Ялтинский маяк мы и не могли контролировать из-за его местоположения. Он на молу, попасть на него можно только через территорию порта, а это таможенная пограничная зона. Начальника маяка просто взяли и не пропустили. "Сарыч" — это другое. Там наш военный городок, закрытый объект.

"Не на Майдане"

Везти нас на мыс Сарыч из-за сложных погодных условий военные отказались, и мы отправились туда сами, на такси. Первыми, кого мы встретили, спустившись с трассы к мысу, оказались студенты — только уже другие, с желто-синими нашивками НДП. Народная демократическая партия поддерживает российский флот в борьбе за маяки. Студенты выставили у маяка палатку, чтобы противостоять "Студенческому братству",— и намерены стоять еще 20 дней.

— От кого? — задаю вопрос и тут же вижу ответ — в виде надписи на флаге НДП: "Сохраним братство народов России и Украины. Блок Сергея Куницына". Сергей Куницын когда-то защищал права татарского населения, борющегося за землю, теперь защищает Черноморский флот. В пророссийском Крыму это очень своевременная и беспроигрышная позиция.

— Мы уже поставили палаточный лагерь между Армянском и Перекопом,— рассказывает студент Антон Вифчар.— Там въезд в Крым, вот мы там плакаты, транспаранты развесили, чтобы все, кто въезжает в Крым, знали, что маяки отобрать не дадим.

— Есть нам дело до маяков,— сердится Антон.— В 1997-м Россия и Украина разделили имущество, прошло девять лет, Украине эти маяки не были нужны, а сейчас вдруг понадобились. Начальник Ялтинского порта говорит: "Россия задолжала за маяк десять тысяч гривен". Но что такое десять тысяч гривен в международных отношениях? Просто нас хотят поссорить с русским народом, столкнуть лоб в лоб. А мы не дадим.

— Можем,— упрямо говорит студент.— Можем хотя бы так сделать, чтобы хуже не стало.

В лагере пока 12 человек. "Условия такие, что не каждый выдержит,— признают они.— Потеплеет, сюда больше людей придет".

— Мы не уйдем, пока не решат вопрос с маяками,— говорит старший по дозору Владимир Стрижеус.— И пока "Студенческое братство" будет сюда набеги устраивать. У солдата приказ, он не может им ответить. А мы можем. Не на Майдане, тут на них есть управа.

"Маяк усилен, но паники поднимать не надо"

С Игорем Куликовским, капитаном 2-го ранга, офицером гидрографической службы Черноморского флота, который сейчас на маяке за главного, я познакомилась у ворот КПП, закрывающих вход на "Сарыч". Есть еще начальник маяка Александр Кухаренко, гражданский специалист, но он после студенческих пикетов у маяка заболел. Есть и второй начальник маяка, назначенный минтранспорта Украины, Юрий Лещенко. Он судится с флотом и уже выиграл суд по возвращению "Сарыча" Украине. Но приставов, приехавших на "Сарыч" с решением суда, военные не пустили.

— "Сарыч" — самая южная точка Крыма, стратегически важный объект, единственный такой маяк в Европе,— рассказывает капитан Куликовский по пути.— Сама башня состоит из чугунных сегментов, собранных на болтах в единую конструкцию. Изготовили его во Франции, потом привезли сюда, на мыс, и тащили на вьючных животных в 1898 году. Дальность огня маяка — 17 миль, лампа мощностью 1,2 кВт. Высота башни 13 метров, но над уровнем моря огонь на 39 метрах. Несмотря на космические средства навигации, судоводители по-прежнему ориентируются по маякам: GPS иногда сбивается и подводит моряков, а маяк — никогда. Наш маяк — это не просто башня со светооптической аппаратурой, это еще радиомаяки и звуковые системы, которые используются при плохой видимости. Вот вчера был снегопад, у нас работала звуковая система.

Система звукового оповещения — огромный бак с рупорами вверху — стоит на крайней точке мыса. Прямо над ним возвышается маяк. Всюду забор из колючей проволоки и часовые с оружием. Я спрашиваю капитана, правда ли, что на маяк переброшены дополнительные силы морской пехоты и бронетехники. Он отвечает: "Маяк усилен, но не настолько, чтобы поднимать панику. Вот говорят, что у нас передислокация. Десять морпехов — это обычные штатные мероприятия". И спрашивает: "А что нам остается делать после захвата Ялтинского маяка? Отдать и этот? Если они даже его заберут — как они будут его содержать?"

— Нет,— отвечает капитан,— это, конечно, мое личное мнение. А заберут или не заберут — пусть президент решает.

Капитан ведет нас на автономную электростанцию, которая обеспечивает маяк электричеством в случае отключения энергоснабжения. "Федор! — кричит он кому-то.— Покажи нам свое хозяйство". Техник Федор Подрубняк 27 лет ходил в море, теперь он отставник и раз в трое суток дежурит на маяке.

— По уставу положено в случае прекращения энергоснабжения в течение двух минут запустить дизеля,— говорит он.— Но в последнее время энергоподачу ни разу не прекращали. А раньше наши дизели по семь часов работали. Тут дно вулканическое, опасное. Где камень, где валун, где целая отмель, а сверху не видно.

— Националисты считают, что нельзя доверять безопасность прибрежной полосы российскому флоту,— говорю я капитану.— Потому что вы можете отключать маяки в своих целях.

— Если бы они разбирались в навигационном оборудовании, то знали бы, что отключения маяка и другие ЧП опасны прежде всего для нас,— отвечает капитан.— Мы-то как раз и обеспечиваем безопасное судоходство в прибрежных водах. Потому что здесь наш флот стоит.