получал Борис Барабанов
В ноябре 2005 года, во время командировки на Лондонский джазовый фестиваль, мне удалось побывать на закрытом концерте Мадонны, которая как раз только что выпустила новый альбом "Confessions on a Dance Floor". Образ сильно помолодевшей аэробической дивы певица продвигала в рамках серии промо-акций в британской столице. Ноябрьский день, когда Мадонна выступала в Лондоне, напомнил мне времена, когда традиционные распродажи билетов на рейсы "Аэрофлота" тоже проходили в режиме живой очереди. Сейчас "дешевые" авиабилеты можно заказать и в интернете, и по телефону. А еще год-два назад удивленный ранний прохожий мог наблюдать, как в шесть утра у касс, например, на Петровке толпятся аккуратно одетые и хорошо пахнущие люди с "Коммерсантом" в руках.
В той очереди сами собой рождались выборные органы власти, система безопасности и контроля, там почти не появлялись "жучки", и главное, в ней стояли индивиды "одной крови". Люди, не столь богатые, чтобы пренебречь сумасшедшими скидками, но в то же время имеющие в загранпаспортах все необходимые визы и регулярно бывающие за рубежом. Эти господа вполголоса обменивались самого разного рода информацией о новостях зарубежной жизни и время от времени, учтиво отпрашиваясь у соседей, удалялись погреться в круглосуточную кофейню.
Вернусь в лондонскую очередь. Появление 47-летней артистки на танцполах вызвало небывалый ажиотаж, и на презентацию альбома в клуб Koko попасть было, конечно же невозможно. Оставалось только мероприятие, устроенное заведением по имени G-A-Y Bar. У него было три характерных черты. Во-первых, в полном соответствии с названием организации-устроителя концерт был ориентирован на гей-аудиторию. Во-вторых, концерт рекламировался только на веб-сайте G-A-Y Bar, то есть по большому счету нигде. В-третьих, билеты нельзя было заказать по телефону или через интернет. Их можно было купить, только встав в живую очередь за несколько часов до концерта.
Особая пометка на сайте G-A-Y Bar намекала на то, что фейс-контроль провести не удастся и натуралов будут жестко отсекать. Утром в день концерта, стоя перед зеркалом в гостиничном номере, я понял, что шансов у меня нет никаких. И все-таки отправился в очередь. Сначала касса обслуживала ключевую аудиторию добродушных холеных джентльменов с особыми ваучерами в руках. Я же разделил это холодное утро с фанатами Мадонны, явно приехавшими из далеких графств и стран. Разрушая организмы фаст-фудом, не слишком гламурные юноши и девушки дежурили у дверей G-A-Y Bar с прошлого вечера. Мои нервы пришли в порядок — на фоне этой братии я выглядел почти Стивеном Фраем. Я почувствовал себя свободнее и, несмотря но то что не представляю собой оголтелого фаната Мадонны, тут же подружился с массой приятных людей.
К полудню касса взялась за чужаков. Вместе с предприимчивым соотечественником по имени Сергей я поднялся на второй этаж геевского шалмана. Мы сунули юноше-кассиру по двадцать фунтов и стали счастливыми обладателями браслетов с надписью "Confessions on a G-A-Y Dance Floor", которые и являли собой билет. Через минуту было объявлено, что все продано. Несмотря на то что до начала концерта оставалось еще полсуток, мы уже чувствовали себя победителями.
Само выступление Мадонны оказалось очень коротким (всего пять песен) и не слишком эффектным, его сложно было сравнить с ее прошлогодним "Re-Invention Tour". За весь вечер наша ориентация так и не вызвала ничьего интереса. Более того, умело манипулируя браслетами, мылом и суперклеем, купленным в ночном ларьке, мы смогли протащить на гей-вечеринку красивую русскую девушку Машу и русского концертного промоутера Александра, комплекцией напоминающего скорее канадского лесоруба, нежели лондонского денди. Надо признаться, что почти забытый род азарта, связанный с понятием "очередь", вызвал у нас гораздо более сильные эмоции, чем розовые шортики Мадонны.
Спустя месяц после концерта Мадонны в Лондоне нечто подобное повторилось в Москве. Земфира "зарядила" концерт в ДК им. Горбунова. Без рекламы, без продаж в интернете и по телефону. Фанаты без лишних напоминаний рванули в кассы прославленного рок-н-ролльного ДК и организовали безусловный аншлаг. Уверен, что эта очередь была по-своему не менее колоритна, чем лондонская.
И вот какая получается штука. Растоптанная свободной конкуренцией очередь как способ организации торговли, кажется, возрождается как способ коммуникации. Теперь это место встречи с себе подобными. Конечно, чтобы насладиться этим забытым теплом, нужен еще и в известной степени эксклюзивный повод. Очередь на Мадонну или на Земфиру становится своего рода клубом социально близких. Члены высшей артистической лиги теперь часто сознательно уходят из гигантских залов, чтобы подарить своим поклонникам и ощущение избранности. Том Уэйтс, один из самых востребованных артистов в мире, не выступает на стадионах, запрещает аккредитовывать журналистов бесплатно и продает билеты только в театральных кассах. Вот оно, наслаждение,— выстоять и получить вожделенное, доступное в строго ограниченном количестве. И, в отличие от очереди за колготками или сосисками, здесь речь идет о компании людей, стоять с которыми тебе действительно приятно. В этом смысле нынешние времена не слишком отличаются от прошлого. Строго говоря, люди, стоявшие в очереди в Манеж в 1953 году, когда в Москве в последний раз перед возвращением на родину показывали картины из Дрезденской галереи, не слишком отличались от советских стиляг, которые в 1971 году стояли за билетами на Дюка Эллингтона. А последние, в свою очередь, не так уж и далеки от тех, кто, как манны небесной, ждет сообщения о том, что Том Уэйтс все-таки решился приехать в Россию. Если это случится, я первый побегу занимать очередь в кассу. Потому что есть реальный шанс получить от стояния в этой очереди не меньшее удовольствие, чем от самого концерта.