обозреватель
Что происходит с будто бы демократической страной, в которой власть тем или иным путем оказывается в руках одного человека и вот с этим человеком происходит нечто непредвиденное, лишающее его возможности править? И что в таком случае происходит с созданной этим человеком партией, которая была задумана им как правящая, но при этом не может считаться нормальной партией, поскольку не имеет идеологии и объединяет в своих рядах тех, кто решил подсуетиться и войти во власть за широкой спиной "отца нации"? Можно ли в такой ситуации быстро и безболезненно провести операцию "Преемник" и сохранить "партию одного человека", или, утратив лидера, она обречена стать тонущим кораблем? И наконец, главный вопрос: какую цену заплатят страна и общество, если операция "Преемник" все же будет осуществлена?
Эти вопросы, вставшие сегодня перед Израилем, способны в любой момент лишить иллюзии стабильности целую группу стран, которые можно назвать демократическими лишь с большими или меньшими оговорками — "полудемократий" или "демократий третьего мира", как хотите. И дело не в том, в какой стране лидер молодой и здоровый, а в какой — старый и больной. Ведь все мы, включая власть имущих, ходим под богом.
Израиль принято считать демократическим форпостом на Ближнем Востоке. Однако на самом деле это не США и не Швейцария. Это весьма своеобразная демократия, которую не назовешь демократией сложившейся и устойчивой. Судите сами. С одной стороны, политическая борьба в Израиле не является имитацией и выборы здесь настоящие, без применения административного ресурса в привычном для постсоветского пространства понимании. С другой стороны, у еврейского государства за без малого шесть десятилетий его существования не появилось не только нормальных границ, но и конституции. Избирательная система в последние годы несколько раз основательно перетряхивалась, при этом каждый новый премьер, используя белые пятна в законодательстве, "творчески подходил" к закону о выборах, стремясь приспособить его к своим интересам. Никому из них, как Ариэлю Шарону, не удалось сконцентрировать в своих руках столько государственной и партийной власти. В итоге от Шарона к его потенциальному преемнику Эхуду Ольмерту помимо премьерского кресла перешли целых 12 (!) министерских портфелей — рекорд для современных демократий, настоящих и условных. Та же ситуация с партией "Кадима", в уставе которой говорится, что иерархию партийных депутатов в кнессете устанавливает лично Ариэль Шарон. Формально все это не нарушало никаких законов, делалось по всем правилам и канонам, как еврейская кошерная пища. Однако вместе с тем имело отчетливый душок. Не случайно политические блюда Ариэля Шарона стали той своеобразной пищей, о которой в Израиле говорят: "Кошерно, но воняет".
Между тем попытки сохранить созданную при Ариэле Шароне систему без него, которые наверняка предпримут не желающие расставаться с властью его соратники, могут иметь для Израиля далеко идущие последствия. Ведь система эта держалась на одном политике, которого больше не существует. Хотя поверить в это до сих пор не может никто.