Павел Отдельнов: «Я решил, что для меня важнее реальность»
Прямая речь
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
Фото: Роман Яровицын, Коммерсантъ
- О встрече с реальностью
Когда я закончил аспирантуру, я поселился в Левобережном районе подмосковных Химок. И вдруг я оказался в действительности, которая совершенно не совпадала с той эстетикой, которую я воспринял в мастерской Никонова. Я вышел из института как будто бы окутанным культурным коконом традиций мастерской, связанной с художниками этого круга, с Николаем Андроновым и Андреем Васнецовым, с живописью 1920–1930-х годов, с Михаилом Соколовым, Лабасом и Древиным. Через эту призму мне было трудно видеть то, что меня действительно окружало. И я решил, что для меня важнее реальность,— то, мимо чего я каждый день проезжал на маршрутке. Рядом с моим домом была огромная долгопрудненская свалка, полигон бытовых отходов высотой, наверное, с тринадцатиэтажный дом. И однажды я решил подняться на эту гору и увидеть то, на что раньше не обращал внимание. Восхождение на этот полигон и стало для меня точкой поворота к окружающей действительности. - О пространстве
Когда-то я пытался рисовать портреты. Например, у меня была серия с неизвестными в метро,— людьми, о которых я ничего не знаю. Но в той же серии начинает играть особую роль фон — я подумал, что можно перефокусировать взгляд и найти какое-то пространство за или перед ними, может быть, пространство свободы, которое возможно даже в толпе. У меня была серия «Клаустрофобия», где изображены электрички, подземные переходы и платформы метро, забитые людьми, и в эти места вдруг вторгаются элементы пейзажа с глубоким пространством или, например, стена вдруг становится не плоскостью, а глубиной, может быть, небом. Может быть, это была попытка найти пространство в том маленьком мире, в котором я жил в то время, попытка расширить пространство собственной жизни. В основе «Портретов неизвестных» и «Клаустрофобии» были фотографии и видео — уже тогда я начал снимать видео на фотоаппарат. Для меня было важно движение и непрерывность, там все время что-то менялось, появлялись случайные элементы. Фотография меня никогда не удовлетворяла тем, что в ней есть данность момента, в который была нажата кнопка, и невозможно прокрутить картинку вперед или назад, выразить протяженность времени. Во время работы над серией я вспоминал идею футуристов — кажется, из манифеста Маринетти — о взгляде, находящемся в движении. В начале XX века футуристы открыли возможность видеть мир в движении, это было революционной идеей того времени. - О гугл-оптике
В 2009 году я в первый раз съездил в США, посетил несколько городов и захотел написать что-то по американским впечатлениям. Но я не знал, как собрать их воедино, чтобы получился емкий и выразительный образ. Пытался писать, но ничего не получалось. В это время появились Google Maps с Google Street View, сначала только по большим городам Америки. Я стал бродить по этим интерактивным картам в Google и вдруг нашел то, что точно совпадало с моими впечатлениями. Это были места, в которых невозможно было бы встать с этюдником или с фотоаппаратом,— дорожные развязки, совершенно неприспособленные для того, чтобы там ходить. Я сделал две работы, «Highway I» и «Highway II», которые были вдохновлены этими виртуальными прогулками и одновременно фильмом «Кояанискаци» Годфри Реджио. Мне кажется, что атмосфера этого фильма, снятого в далеком 1982 году, жива в США до сих пор. Благодаря съемкам Google я впервые увидел, что поверхность Земли выглядит не всегда так, как ее можно себе представить: она вдруг распадается, превращается в какие-то фракталы, в большие цветовые плоскости. В воспоминаниях Лабаса есть эпизод о том, как он в первый раз летел на самолете в начале 1920-х: это был один из первых пассажирских рейсов, когда самолет потерпел крушение, сел в болото и пассажиры чудом выжили, но Лабаса этот полет впечатлил не тем, как они сели в болото, а тем, что он увидел сверху, что Земля выглядит как абстракция, и это повлияло на его творчество. Я думаю, что аналогичный сдвиг произошел в начале XXI века, когда мы стали ежедневно пользоваться снимками из космоса в навигаторах, когда появились интерактивные карты Google Street View и возможность виртуальных прогулок. Другой важный для меня момент, связанный со снимками Google Street View,— возможность видеть сохраненный в них слепок реальности неразрывным и максимально отстраненным. Любой снимок, сделанный человеком, опосредован чьим-то желанием нечто показать, рассказать, поместить что-то в центр внимания. А машина Google Street View просто проехала и сняла случайное место в случайный момент времени. Эта непрерывная съемка дает совершенно отстраненный, бесстрастный взгляд на пейзаж, он делает снятые панорамы неповторимыми и достоверными: «в чем застану, в том и сужу».