По последним сведениям, согласительная комиссия, созданная из представителей правительства, глав региональных администраций и республик, вчера решила один из основных вопросов новой Конституции — суверенной будет только Российская Федерация, но не ее субъекты. Именно за такое решение высказался накануне Борис Ельцин. Проблему анализирует специальный корреспондент Ъ ВАЛЕРИЙ Ъ-ПОГОРЕЛЫЙ.
Для такой страны как Россия не может быть проблемы важнее национально-территориального устройства. Демократический мир с содроганием смотрит, как решается она в посткоммунистическом мире. Однако югославский и грузинский конфликты, армяно-азербайджанская война померкнут на фоне того, что сможет произойти в 150-миллионной стране с ядерным оружием — если только в новой Конституции будет заложен ошибочный принцип отношений между самими регионами и между регионами и центром.
Но похоже, что никто не знает, какой принцип правилен. Джина выпустил из бутылки сам Борис Ельцин, объявивший во время предвыборной президентской кампании, что регионы могут взять суверенитета столько, сколько "проглотят". Ельцин стал президентом, а национальные республики не преминули объявить о своем суверенитете.
Вероятно, если говорить о построении федеративного государства на действительно демократических принципах, процесс в таком направлении и должен идти — регионы оставляют центру только то, с чем не в силах справиться самостоятельно. Однако очевидно, что это должно распространяться на все территории, а не только на национальные республики, как сейчас.
При максимальной суверенизации распад страны в принципе возможен, но практически нереален. Ни одна из национальных республик не говорит о выходе из состава федерации — прежде всего из экономических соображений. Пример Чечни и бывших республик Союза весьма поучителен. Проблема, вероятно, состоит в первую очередь в следующем: сколько власти прибавится у территорий, столько же убавится у центра.
Московская политическая элита хочет сохранить как можно больше рычагов управления страной (то есть оставить себе право распределения ресурсов, денег, экспортных лицензий) и потому, пользуясь ситуацией, стремиться забрать у республик то, чего, по сути дела, не давала им. Маловероятно, что с этим окончательно смирятся национальные элиты, почувствовавшие вкус власти. Будет тлеть недовольство и в региональных элитах, которые были достаточно близки к большей власти, но остались с меньшей. Однако похоже, что такая перспектива не слишком беспокоит Бориса Ельцина. Возможно потому, что ему довольно просто удалось решить проблему федерального парламента и советской власти.