экономический анализ
Советник президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов вчера подвел итоги 2005 года. Главным итогом для страны, по его мнению, стало оформление в России новой модели развития — корпоративистской. И это угрожает дальнейшим снижением темпов экономического роста и тем, что Россия вот-вот перестанет быть демократической страной.
В конце 2004 года Андрей Илларионов главным результатом года назвал переход от инерционной модели экономического и общественного развития к интервенционистской, подразумевающей увеличение присутствия государства в экономике. Этот год закончился еще хуже — интервенционистскую модель сменила корпоративистская. "Главный результат года — оформление новой, корпоративистской модели в политической, экономической, общественной, международной жизни",— заявил советник президента и пояснил, в чем она заключается. По его словам, российское государство, развивавшееся в рамках концепции открытого акционерного общества, собственники которого все граждане страны, а собственность реализуют в результате выборов, переходит к концепции, когда собственность находится в руках у нового собственника — "корпорации", оторванной от граждан РФ. Главное — что при этом решения принимаются зачастую без учета экономических критериев. В результате в настоящее время, по словам Андрея Илларионова, происходит "торжество госкорпораций", куда в массовом порядке назначаются представители государства.
Соответственно "корпоративизм" проявляется и в общественной сфере. Вместо граждан и политических объединений главную роль начинают играть корпорации вроде недавно созданной Общественной палаты. Опасность такого корпоративистского устройства экономики и общественной жизни такая: один из важнейших принципов "корпорации" — селективность и создание дискриминационных условий, в том числе и для ведения бизнеса. Иными словами, как заявил советник президента, "к одним компаниям могут быть налоговые претензии, а другим, схожим компаниям, наоборот, будут выделяться субсидии; в одних случаях компаниям запрещают делать заимствования, а в других случаях разрешают, и даже в объемах больших, чем разрешено законодательством".
При такой модели экономики и общественной жизни определяющим фактором становится "лояльность корпорации", члены которой направляются и в государственные, и в частные компании, которые затем поглощаются государственными. Все это ведет к отходу от демократических принципов внутри страны, а во внешней сфере — к "усилению неоимперских тенденций с использованием энергетического оружия" (очевидно, имеется в виду решение политических вопросов через прекращение поставок энергоресурсов). Идеологию этой модели внутри правящей корпорации, по словам советника президента, можно определить как "своизм". А за пределами корпорации — "нашизм".
Международные исследовательские организации, которые наблюдают за российской трансформацией (например, Freedom House, рассчитывающая ежегодно индекс политических и гражданских свобод в разных странах), уже заявили, что Россия перешла из разряда "частично свободных стран" в разряд "несвободных". Индекс политической свободы в России составил, согласно методике организации, 3,5%, что ниже порогового значения для "частично свободных стран". Так что в настоящее время по уровню политических и экономических свобод Россия занимает место в ряду таких стран, как Афганистан, Центрально-Африканская Республика, Египет, Оман, Азербайджан, Чад и Таджикистан.
Что касается экономической политики, то помимо разрастания госкорпорации происходит раздувание госрасходов по отношению к ВВП, рост инфляции, снижение реального валютного курса рубля и рост импорта, что ударяет по национальной промышленности и замедляет экономический рост. Идею удвоения ВВП, по мнению советника президента, власти уже сами тихо похоронили.
Торжеством проводимой правительством "промышленной политики" Андрей Илларионов назвал нынешние финансовые показатели бывшего стержня ЮКОСа, а ныне части госкорпорации "Роснефть" — "Юганскнефтегаза". В постоянных ценах его выручка за этот год снизилась на 17%, издержки компании увеличились в постоянных ценах на 31,6%.
В итоге другие страны-нефтеэкспортеры, которые проводили политику сокращения госрасходов по отношению к ВВП, жесткого отсечения нефтяных доходов и не увлекались "промышленной политикой", продемонстрировали более высокий, чем в России, экономический рост: за шесть лет их минимальный рост составил 9,9% в год. В России же максимальный всего 6,8%. "Размеры упущенной выгоды можно посчитать",— подытожил советник президента. На вопрос Ъ, через сколько лет экономическую политику в стране можно будет повернуть в нужное русло, Андрей Илларионов грустно заметил: "Произошла смена модели развития, и теперь масштаб необходимых мер несопоставим с тем, что мы обсуждали раньше. За два-три года это точно невозможно сделать".