— Рынок аудио- и видеомузыкальной продукции называют одним из самых неблагополучных с точки зрения объемов контрафактной продукции. Насколько это соответствует действительности?
— Судите сами. Весь российский рынок музыкальной продукции, выпущенной на всех видах носителей, включая MP3, по итогам 2004 года оценивается экспертами в $900 млн. Из них $487 млн пришлось на продукцию легальных производителей, остальные $413 млн составили продажи пиратских копий. Но этот паритет между легальными производителями и их теневыми конкурентами соблюдается лишь в денежном выражении. Если посмотреть в объемном выражении, то в том же 2004 году из 362 млн произведенных копий лишь треть, порядка 119 млн, были легальными, а 243 млн — контрафактными. И это только то, что удалось учесть. Оценки объемов пиратской продукции, гуляющей на нашем рынке, сильно расходятся. К примеру, по данным Всемирной ассоциации производителей фонограмм, объем нелегальной продукции, проданной на российском рынке в прошлом году, оценивается в 67%, при том что, по данным той же ассоциации, в отдельных репертуарных сегментах эта цифра доходит до 90%. По оценкам российских операторов — Некоммерческого партнерства дистрибуторов, количество легальных продаж составляет не более 20%. Даже если взять среднее арифметическое от этих цифр, понятно, что контрафактная продукция на рынке музыкальных носителей в России занимает львиную долю.
— Что подделывают чаще и есть ли какая-то страховка от подделок?— Порядка 40% рынка — это так называемая популярная музыка, 14% приходится на шансон, 12% — на танцевальную (в основном иностранные исполнители), 9% — на рок, 7% — на рэп, по 4% приходится на детскую и авторскую песни и по 2% занимают классика и джаз, остальные музыкальные направления составляют менее 1% общей аудитории. Соответственно, количество подделок в тех или иных жанрах примерно пропорционально занимаемой доле рынка. Безусловно, что в рамках каждого сегмента подделываются наиболее популярные производители. Мы, к примеру, в том числе занимаемся производством электронной музыки, которая, как вы понимаете, рассчитана на довольно узкий круг потребителей. Музыкальные пираты не очень в этом понимают, поэтому именно эти проекты подделывают нечасто. Впрочем, это не защита от контрафакта, поскольку как только артист любого жанра попадает в категорию популярных, подделки появляются немедленно. К примеру, в другом сегменте — так называемом альтернативном шансоне, или дикой музыке,— первый альбом популярного проекта "Хоронько и оркестр" подделывали довольно активно. Не говоря уже о работающем в жанре поп-рок Найке Борзове. На пике популярности того или иного альбома этого артиста мы не находили в мелкорозничной торговле практически ни одного его диска, произведенного легально.
— В чем, на ваш взгляд, причина такого положения с контрафактом на музыкальном рынке?
— Причин более чем достаточно. Начиная со слабой роли государства, как участника этого процесса, и заканчивая отсутствием каких бы то ни было формальных и фактических факторов, которые бы ограничивали желание потребителей приобретать контрафактную продукцию. Рынок музыкальной продукции существенно в этом смысле отличается от любых других массовых потребительских секторов. В частности, если речь идет о продуктах питания, то там основным сдерживающим фактором для большинства потенциальных покупателей контрафакта служит потенциальный вред, который они могут нанести своему здоровью, употребив, допустим, поддельную водку или колбасу. В случае с одеждой или обувью, например, таким ограничителем служит качество товара: высоки шансы, что носиться такие товары будут недолго. В случае же с музыкальными носителями подобные ограничители отсутствуют. Доля истинных меломанов, для которых качество музыки играет не последнюю роль при покупке носителя, в общероссийских масштабах крайне мала.
Не налажен диалог между властью и правообладателем. Несовершенно российское законодательство в этой сфере. К примеру, сейчас музыкальное пиратство активно уходит в интернет. А у нас до сих пор не вступил в действие закон, который бы регулировал эту сферу в сети. Любой пользователь может себе позволить беспрепятственно скачивать музыку в том же рунете. Соответствующий закон должен вступить в силу в сентябре 2006 года. Почему он не заработал раньше — вопрос.
— И как с этим бороться?— Я глубоко убежден, что с музыкальным пиратством можно бороться исключительно правовыми репрессивными методами. Борьба с пиратством ведется уже 15 лет, сколько рейдов по изъятию контрафакта проводится, но ведь никого толком не наказали. Не было ни одного громкого, я не говорю уголовного, даже гражданского дела по подделкам в этой сфере. Государство, когда хочет, может напугать кого угодно, но в этом случае, видимо, просто не хочет. В одной Москве насчитывается более 800 точек продаж нелегальной аудио- и видеомузыкальной продукции, и многие из них можно назвать "легендарными". Не буду их перечислять, поскольку все знают, где и почем можно купить в столице нелегальный музыкальный носитель — дополнительная реклама этим точкам не нужна. А "легендарными" их называют не только и не столько из-за их известности, но и потому, что закрыть их невозможно.
— А сейчас кто-то борется с пиратством в музыкальной сфере?— Сейчас основную борьбу осуществляют компании-дистрибуторы, которые находятся на максимально близком от непосредственного потребителя уровне. В сентябре 2004 года было создано Некоммерческое партнерство дистрибуторов музыкальной продукции, в которое вошли основные игроки этого рынка, такие как CD-Land, "Мистерия-Дистрибьюшн", "Квадро-диск", "Монолит Трейдинг", "Гранд Рекордс" и другие. Они совершают рейды по изъятию контрафактной продукции самостоятельно и совместно с правоохранительными органами. Но пока серьезного эффекта от этих действий получить не удалось.
Опять мы приходим к тому, что эффективность борьбы лежит в иной плоскости. Все привыкли считать, что интеллектуальная собственность в музыке ничего не значит. Потребителю все равно, кто написал песню, ему важно, кто ее поет. Такое отношение к авторскому праву шло от государства. Только в 2004 году были внесены соответствующие изменения в закон "Об авторских правах". До этого большинством фонограмм, изданных до начала 1973 года, из бэк-каталогов компаний можно было легально пользоваться, не платя никаких авторских отчислений.
Долгое время Россия не вступала в Международную конвенцию по авторским и смежным правам. Государство само фактически выступало пиратом. Народ не приучен платить за интеллектуальную собственность. Достаточно сказать, что среднестатистический россиянин тратит в год на музыку не более $2 — для сравнения: в десять раз больше он тратит за тот же год на водку. При этом фонотека практически любого нашего соотечественника насчитывает не менее 50 разнообразных музыкальных носителей. У нас же не считается зазорным переписать музыку с кассеты или диска, взятого у друга. На психологическом уровне у наших сограждан не закреплено, что фактически это тот же самый контрафакт. В первую очередь государство должно изменить свое отношение к авторам, их правам и не только производству, но и покупке нелегальной продукции. И проявить волю.