Кит расходящихся тропок

В прокате — фильм Алисы Хазановой «Белый список», «антидетектив», как определила его жанр сама режиссер. Михаил Трофименков считает его значительным и отменно сделанным высказыванием об «уделе человеческом» — высказыванием, что естественно, печальным и пессимистическим.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В начале фильма не избавиться от своего рода аудиопривкуса песни группы «Звери», которая с экрана не звучит, да и звучать — во вселенной Алисы Хазановой — не может. Да-да, на экране те самые «районы, кварталы, жилые массивы» подмосковного Подольска, ни в коем случае не трущобы, а вполне обжитые пространства, в которых, однако, почему-то жить невозможно. Это ни в коем случае не «чернуха». Старшеклассницам Ане и Камилле, возможно, даже кажется, что они, как в песне, «уходят красиво». Хотя в падении с крыши подольской многоэтажки ничего красивого быть не может.

Гибель Ани, в которой при всем желании не найти ничего криминального, так и осталась бы строкой в хронике происшествий, если бы не приключившаяся вокруг нее медийная истерика. В федеральной газете появляется статья о подростковых «группах смерти» и том самом «белом списке», в который оккультные кураторы групп включают подростков, вплотную подведенных ими к грани суицида. И плевать, что фантазии истеричной журналистки и матери Ани об уже 130 детях, павших жертвами «групп смерти», не основаны ни на каких фактах. Общественная шумиха есть общественная шумиха, и вот уже в Подольск командированы два московских следака — Сергей (Алексей Серебряков) и Женя (Владимир Аверьянов). Им поставлена задача чуть ли не за пару дней закрыть дело и погасить информационное буйство.

Сценарий Романа Волобуева основан на реальных событиях мая 2016 года, когда конспирологическая статья в «Новой газете» (в фильме названа почему-то «Комсомольская правда») поведала о «группе смерти» с немыслимым названием «Синий кит». Вообще, та публикация, выдержанная в жанре «городской легенды», светилась столь откровенным безумием, что напоминала отменный сценарий для Дэвида Линча или Дэвида Финчера, с фильмами которого критика хором сравнивает «Белый список». Но, как говорится, осадочек остался. Типа: «Синего кита», ладно, не было, но что-то ведь было. Вот за этим «чем-то» и обречены гоняться герои фильма. Причем гоняться не днями и даже не месяцами, а годами.

Роль Сергея — лучшая за долгое время в фильмографии Серебрякова. Режиссер рассказывает, что сначала он отклонил сценарий: дескать, устал от таких брутальных ролей. Алиса Хазанова посоветовала ему сыграть именно усталость — и не промахнулась. Сергей может сломать нос задержанному — по принципу «око за око». Но остается рыцарем справедливости, давным-давно убедившимся, что справедливости в этом мире нет. И давным-давно ничему не удивляющимся — даже тому, что его дочь женится на однокурснице. Бывает, в жизни все бывает.

Женя, Растиньяк из Владивостока, молод, азартен, амбициозен, помолвлен с дочкой пребольшого начальника и сексуально озабочен. Казалось бы, это у него должны быть нервы как канаты, но нет. Именно он слетит с катушек и встанет в один ряд с Аней и Камиллой.

Сценарий безжалостен и нежен к людям, отлично сколочен и одновременно сочинен поперек всем, условно говоря, голливудским правилам. Герои вязнут не столько в расследовании, бесконечно раздваивающемся, уводящем на ложные тропки и дарящем ложные надежды на быстрое решение, сколько в реальности. Все свидетели не то чтобы врут, а скрывают мелкие детали, сдвигают ракурс. Из таких умолчаний, из таких деталей, собственно говоря, и состоит жизнь любого человека.

Но следаки — профессионалы как-никак — эти зоны умолчания вычисляют и вытаскивают правду на белый свет, чая найти разгадку именно там. И все же раз за разом промахиваются. Находят маленькие и даже не слишком грязные тайны там, где им грезились следы огромного заговора против детей.

Натыкаются они и на настоящих преступников. Да, разоблачение педофильского борделя в Питере оборачивается конфузом. Частное предприятие без всяких сутенеров организовали десятиклассницы из гуманитарной гимназии. «Гуманитарное образование»,— с непередаваемыми вариантами интонаций повторяют раз за разом, сплевывая в подворотне, оперативники.

Но есть и скользкий интернет-маньяк, и вроде бы реальный растлитель старшеклассниц из Подольска, закрытый в «Крестах». Но это все не то, не то, не то. А «то», уносящее жизни, по-прежнему неуловимо. И обречено оставаться неуловимым. Потому что смертоносная сила, как объяснит Сергею тот самый пассажир «Крестов», и есть сама жизнь. Жизнь, основанная на принципе то ли естественного, то ли противоестественного отбора, беспощадно пускающая в расход самых слабых, самых нервных, самых чувствительных.