обозреватель
Вор должен сидеть в тюрьме, террорист — на базе Гуантанамо (если, конечно, его до этого не убьют в ходе антитеррористической операции). А должен (и может ли) "террорист" сидеть в парламенте? История с египетской группировкой "Братья-мусульмане", причисленной было к "террористическим организациям", но при этом — бывает же такое!, несмотря на запреты, просуществовавшей полвека и на последних выборах завоевавшей рекордное число мандатов, не укладывается ни в одну из привычных нам черно-белых схем эпохи глобальной борьбы с терроризмом. Этим она интересна не только Египту, но и остальному миру, в десятках стран по-разному решающему один и тот же вопрос: что делать с радикалами, не вписывающимися в политический мейнстрим, но при этом считающими себя настоящим мейнстримом? Следует ли их изолировать и передушить, как кур, или лучше попытаться интегрировать их в политический процесс, вступив с ними в непростое и даже нередко опасное для власть имущих соревнование личностей, программ, идей?
Жесткая линия — мочить в сортире — может быть эффективной в том случае, когда речь в самом деле идет о небольшой группе, горстке отщепенцев. Однако часто оказывается, что радикалы, которых хочется для простоты дела записать в террористы, никакие не маргиналы, а влиятельная сила. Не все ведь выглядят так, как уже подзабытые итальянские "красные бригады" или японская "красная армия" из далеких 70-х, чьи лидеры доживают свой век в камерах.
В этом-то и состоит весь ужас: выясняется, что сплошь и рядом силовой метод не работает — на всех не хватит сортиров. Примеров таких стран и территорий предостаточно. В Шри-Ланке группировка "Тигры освобождения Тамил Илама" является реальной властью на северо-востоке острова. Но для властей Шри-Ланки "Тигры" остаются террористами, с которыми не договариваются, а воюют. В индийском штате Джамму и Кашмир сепаратисты, объединенные в исламский "Хуррият", обладают, пожалуй, не меньшим весом. Но диалог с ними у властей не складывается — и исламские радикалы оказываются за бортом политического процесса в проблемном штате, где порядок во многом держится на индийских штыках. Есть еще два ярких примера на Ближнем Востоке — группировка "Хамас" в Палестине и "Хезболла" в Ливане. "Хамас" становится головной болью не только для Израиля, но и для палестинского лидера Махмуда Аббаса и возглавляемой им правящей партии "Фатх". Верность идеалам интифады не мешает хамасовцам доказывать свои амбиции стать ведущей политической силой на выборах. Амбиции эти далеко не беспочвенны — группировка пользуется большой популярностью в палестинских массах.
Открыв "Братьям-мусульманам" путь в парламент, власти Египта дали свой ответ на то, что делать с рвущимися к власти радикалами. Выпустив джинна из бутылки и тем самым пойдя на риск, они в чем-то выиграли. Коль скоро "Братья-мусульмане" стали политической реальностью, то нечего им делать в исламском подполье. А насколько универсален опыт Египта, каждая страна решит для себя сама.