|
Работник мультпросвета |
 |
— Много ли сейчас в Москве анимационных студий?
— Много. Когда я начинал в 1992 году, они появлялись как грибы после дождя. Но это были студии под один проект. Многие проекты так и не состоялись — только начинали делать мультфильм, как деньги кончались. Остались, например, студии "Пилот", "Классика", "Союзмультфильм", "Центрнаучпоп", "Тема". "Солнечный дом", где я сейчас работаю,— новая студия.
— И каковы расценки на анимацию?
— У нас, например, метр фильма — а это примерно две секунды — стоит $100. Если снимается реклама, то расценки гораздо выше — примерно $100 за секунду. Во многом цена зависит от аниматора, которого приглашают. Все ведь работают по-разному. Мне недавно предлагали делать рекламу по $50 за метр. Такую работу я не беру. Но средней руки аниматор в Москве работает как раз по таким расценкам — $30-50 за метр. В Европе у аниматоров оклады, а у нас есть работа — есть деньги, нет работы — нет денег. В Москве практически не бывает, чтобы художника-аниматора брали на оклад, хотя сейчас работодатели на эту систему пытаются переходить. Аниматор, вообще, редкая профессия.
— И, наверное, сложная?
— Сделал сцену хорошо — ее приняли. Вторую делаешь тоже хорошо — ее принимают. Но если третью сцену сделал плохо, то все, что было сделано до этого, перечеркнуто. Это как в "Ералаше", где один мальчик тренировал другого на вратаря, поставив его перед стеклом. У нас, как у саперов, нет права на ошибку, все время надо подтверждать свое мастерство. Но это благодарная профессия. Можно всегда показать, что сделал, и никогда не стыдно, если это честно сделанная работа.
— Как изменили творческий процесс компьютеры?
— Для меня по большому счету разницы нет — работа все равно ручная. Даже в трехмерной анимации все равно те же принципы, что и в обычной, двухмерной. У нас в двухмерной — прорисовка, а там надо фактуру положить, чтобы кожа была кожей, чтобы волосы были волосами, а кофта была вязаная. Все то же самое, только по-другому называется. Бюджеты фильмов абсолютно одинаковые. Компьютерные стоят не меньше, просто на них сейчас мода.
— А как вы относитесь к трехмерным фильмам?
— Хорошо, когда кино хорошее. Все мы зрители. Есть хорошее кино, есть плохое, и все. Какими методами оно снято, не имеет значения. Но, безусловно, оригинальная техника всегда выделяет фильм. И в 3D тоже есть свой стиль.
— Чем хороший аниматор отличается от плохого?
— Аниматоров нельзя измерить по принципу, кто лучше, есть ведь еще и режиссер. Кто-то делает фильм так, как он хочет, и это идеальный случай. А другой художник не находит общего языка с режиссером, и тот от него отказывается, но это не значит, что аниматор плох. Может быть, для другого режиссера он будет лучшим.
Но есть и общие вещи. Честно сделанные сцены сразу видно. Кроме того, анимация — это пародия на реальность, на людей, а аниматоры — это актеры. У Диснея был такой принцип: актеры играли роли, а аниматоры смотрели, как они играют, и переносили это на бумагу. Хороший актер, как и аниматор, отличается от плохого большим набором сценических приемов. У него не две эмоции, он может сыграть нюансы. Но у актеров в реальном кино есть еще харизма. Хорошего актера можно снять крупным планом и сколь угодно долго держать в кадре, и зритель не отвернется. А в мультфильме такого нет. Но там есть свои приемы. Стоит какой-нибудь персонаж, и ничего вроде бы не происходит. И где-то в углу кадра вдруг "кап!", что-то случилось — и все живет. Или все замерло, но кто-то моргнул, и снова все живет. Есть прекрасные фильмы, построенные на таких мелочах. Такие фильмы делают лучшие режиссеры и аниматоры.
— Насколько работа аниматора зависит от режиссера?
— Режиссеры делятся на два типа — те, которые знают, чего хотят, и те, которые не знают. У тех и у других есть плюсы и минусы. Когда работаешь с тем, который знает, минус такой: сделать по-своему не получится, надо сделать так, как он сказал. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. Но плюс в том, что работа идет быстро. У того, который не знает, минус другой: сидишь с ним рядом и думаешь, как же за все это браться. Но плюс в том, что можешь "оторваться". Хотя есть риск. Сделал сцену, а тебе могут сказать: "Очень здорово! Но ты понимаешь, мы тут подумали... В общем, надо все по-другому сделать".
— Получается, что работа аниматора — это исполнение желаний режиссера. А самостоятельность где?
— Режиссер все-таки главнее. Все знают, что это фильм Норштейна или Хитрука, но никто не вспомнит, что с ними работало еще много людей, "подносчиков снарядов". Точно так же в игровом кино. Фильм Рязанова, и актеры реализуют его замысел. Аниматоры тоже играют роль, они актеры.
— А бывает так, что художник хулиганит в кадре?
— Бывает. Человек так устроен, что видит то, что происходит в середине кадра, реагирует на самое быстрое движение или на детали, отличающиеся от всего остального. Персонажи идут не спеша, и вдруг кто-то побежал — все увидят того, кто бежит, и не обратят внимания на остальных. Бывает, художники развлекаются, делая мультипликат (промежуточная стадия создания фильма.— "Деньги"), а потом это никуда не попадает. Незнайку рисовал Мещеряков, покойный ныне. Так он в каждой сцене делал Незнайке наколки на руках: "Незнайка", солнце, чайки, якоря. Но после прорисовки ничего не оставалось.
— А вы сами делали что-нибудь этакое?
— Мне это неинтересно. Когда рисование было моим хобби, я часто рисовал ради своего удовольствия. А когда оно стало профессией, я для себя рисовать перестал. То же самое с этим хулиганством. Я выкладываюсь в актерских вещах, стараюсь сделать фильм интереснее не за счет таких вот хулиганств, а за счет игры.
— Вы все время говорите, что аниматор — это актер. Есть у вас любимые роли из тех, что вы сыграли, то есть нарисованные персонажи?
— Персонажа, которого рисуешь, надо полюбить, без этого нельзя.
— А если надо рисовать какого-нибудь гада?
— А гадов вообще все любят. Старуха Шапокляк лучше, чем Чебурашка и крокодил Гена вместе взятые. Гад украшает кино. Он все делает поперек, а "сладкие" правильные персонажи нам неинтересны. Если бы все было правильно, то снимать кино было бы не о чем.
— Есть сейчас разница в работе аниматора в России и за рубежом?
— За рубежом трудиться приятнее, безусловно. Дело не в деньгах (сейчас в России, бывает, платят не меньше), а в организации процесса. У нас за 13 лет ничего не изменилось. Западные фильмы снимаются по другим принципам. Есть такое понятие — лэй-аут. Это ключевые кадры, крайние точки, допустим, смена эмоций. Их делают лучшие аниматоры фильма. То, что между ними, выполняют рядовые аниматоры. Лэй-аут — это позы, статика, а анимация — то, что называется "отыгрыш", движение между ними. Хороший лэй-аут — это половина успеха картины. В России по старинке делают мультфильмы без такой детализации. К тому же за рубежом за каждого персонажа фильма отвечает один аниматор, он ведет его от начала картины до конца. Если в кадре два героя, то сначала первый аниматор рисует своего персонажа, затем второй — своего.
— Наверное, в Москве все аниматоры друг друга знают?
— Мир наш маленький, если лично не знакомы, то следят за творчеством друг друга. Вообще, профессия очень дефицитная, она вымерла практически. Это связано с тем, что аниматоры долгое время не были востребованы. Если случается в стране какой-нибудь дефолт, то наша профессия страдает одной из первых. Никто в анимацию деньги не понесет. Понесут в недвижимость, в нефть, за рубеж, но не в кино. Когда не было госзаказов, поддержки, когда рухнул "Союзмультфильм", люди новые не появлялись, но "старики" справлялись. Тогда вообще пяти человек на всю Москву хватало. А теперь, когда появились российские проекты, есть нужда и в новых аниматорах. Сейчас я обучаю несколько человек на студии "Солнечный дом".
Я начал заниматься с ребятами в сентябре. Занятия со всеми индивидуальные, нет понятия "мастер-класс". Многие пробуют себя и видят, что это не их дело, тогда они уходят. Профессия должна приносить удовольствие. Но в сумме все равно очень мало ребят пришло. Ведь из 50 человек (по опыту — не моему личному, а общему) в этой профессии выживают двое. Дело в том, что аниматор, повторюсь, в первую очередь актер, а уж потом он должен уметь рисовать.
— Среди ваших учеников есть перспективные ребята?
— Они все перспективные. Те, кто сюда пришел, сделали это не с бухты-барахты. Я беру всех учеников, никому не отказываю. Сейчас занятия на студии бесплатные, то есть любой желающий может прийти и сказать: "Я думаю, что умею рисовать, и хочу быть аниматором". И я буду с ним заниматься. Сначала я даю задание с мячиком — как он подкатывается к краю стола, падает, подпрыгивает и постепенно останавливается. Это стандартное, самое первое задание для всех. Здесь можно почувствовать, что такое секунда. Надо научиться соотносить 25 листов бумаги с одной секундой.
— А вы этому быстро научились?
— Конечно, нет. Чтобы стать аниматором, требуется два года — это общее мнение. В этот период человек думает по большей части о том, как сделать, что сделать — не так важно. Через два года он уже думает, что сделать, а как — он уже знает.
Со временем еще и вкусовые вещи появляются. Например, любое движение должно быть оправданно. Исполнение должно быть простым и не должно содержать лишних движений. Мои ребята потихонечку учатся, и что-то у них уже получается. Во времена, не очень хорошие для анимации, Норштейн сказал: "Все, что делается в анимации, достойно внимания". Тогда, в середине 1990-х, была ситуация, когда на фестиваль брали любые фильмы — без отбора. Просто не из чего было выбирать. Мультфильмы практически не снимались. Это сейчас фестиваль анимационного кино из Тарусы переехал в Суздаль и процветает. Фурор прошлого фестиваля — это "Гора самоцветов", проект студии "Пилот". Серия сказок народов мира. Очень хороший проект, 50 сказок. Говорят, что готово уже 15.
— Как вы смотрите фильмы, будучи аниматором, на что обращаете внимание?
— Скорее на жизнь смотрю по-другому. Раньше едешь с книжкой в метро, и в ней интереснее, чем вокруг. А моя профессия учит смотреть вокруг. И столько интересного! Характерная походка, какое-то актерское движение рукой, которого у меня нет в арсенале. Но не всегда в жизни все можно подсмотреть. Приходится идти на обманы. Есть вообще нахальные вещи — у того же Диснея в "Книге джунглей". Висит обезьяна на дереве, держась двумя руками, и при этом держит мальчика и еще чешет у него в голове. У обезьяны шесть рук! Это высший пилотаж, шикарный обман! Приходится иногда делать такие вещи, но они должны быть оправданны.