|
"У нас все банки под пристальным надзором" |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ КОСТИКОВ |
— Сейчас арбитражные суды рассматривают значительное число дел об оспаривании сделок, совершенных в канун банкротства многих банков их менеджерами. Что это за сделки?
— В последнее время ЦБ активизировал работу по анализу операций, совершенных банками в преддверии отзыва лицензии. Мы выявили, что в результате многих операций происходил вывод из банков ликвидных активов. Результатом других сделок стало предпочтительное удовлетворение требований отдельных кредиторов, как правило, третьей очереди, что привело к сокращению конкурсной массы и нарушению прав вкладчиков — кредиторов первой очереди.
— Каков механизм совершения таких сделок?
— Сомнительные сделки можно разделить на несколько категорий. Например, долги перед избранными кредиторами банк погашает путем уступки требований к своим заемщикам. Формально эта уступка оплачивается, но не "живыми деньгами", а зачетом векселей, выпущенных самим банком, или зачетом требований по межбанковским кредитам, или перечислением денег, зависших на корсчетах в этом банке. В частности, банки "Кредиттраст" и "Диалог-Оптим" таким способом расплатились с отдельными кредиторами на сумму более 4 млрд руб. Другой вариант — погашение банками долгов путем продажи кредиторам недвижимости и другого имущества, чаще всего по заниженным ценам. Позже это имущество перепродается, что делает практически невозможным его возврат.
— Такие сделки направлены на погашение долгов перед одними кредиторами в обход других. А как выводятся активы?
— Например, высоколиквидные векселя на крупные суммы обмениваются на векселя организаций, чаще всего зарегистрированных в форме ООО с уставным капиталом 10 тыс. руб. Большинство этих фирм не значатся по адресам, указанным в договорах, и не сдают налоговую отчетность. Тот же "Кредиттраст" в канун отзыва лицензии заменил векселя известных эмитентов на векселя никому не известных фирм на сумму свыше 3 млрд руб. При более изощренной схеме банк покупает неликвидные векселя за реальные деньги, которые после ряда внутрибанковских проводок обналичиваются и выдаются из кассы. "Кредиттраст" по такой схеме сумел обналичить 29 млн руб.
— Почему временная администрация ЦБ сразу же не обращается в суд?
— Временная администрация ЦБ, назначаемая в банк после отзыва лицензии, вправе это сделать, но обычно она работает в банке не больше трех месяцев и пройти судебную процедуру просто не успеет. Поэтому основную часть исков об оспаривании сделок предъявляют конкурсные управляющие, которые используют информацию о сомнительных сделках, собранную временной администрацией. Заметим, что сейчас суд все чаще иски удовлетворяет. При этом подобные сделки могут содержать признаки преступлений, таких как преднамеренное банкротство и неправомерные действия при банкротстве. Кроме того, даже в операциях с вкладчиками проблемных банков бывают признаки мошенничества.
— Неужели какой-нибудь банк удовлетворял в преимущественном порядке требования вкладчиков?
— Имеется в виду другое. В преддверии отзыва лицензии особо осведомленные вкладчики, а иногда и юридические лица, с помощью банков переводили деньги во вклады других физических лиц на суммы до 100 тыс. руб. Это делалось с целью раздробить крупные вклады и после признания банка банкротом получить по этим вкладам выплаты ЦБ или Агентства по страхованию вкладов. Как правило, такие операции совершались уже после введения Банком России ограничения или запрета привлекать средства физических лиц во вклады. Поэтому такие операции нарушают закон и содержат признаки мошенничества.
— Почему же тогда не расследуются уголовные дела?
— Дела, конечно, расследуются, и ЦБ со своей стороны всегда готов оказать содействие следствию. Однако профессионализм правоохранительных органов по многим причинам, к сожалению, остается не очень высоким. В Москве, например, один следователь обратился к "гендиректору ОАО 'ЦБ России'" и запросил сведения о счетах некого гражданина. Следователю было бы достаточно прочесть закон о Банке России, чтобы понять, что ЦБ счетов физических лиц не ведет.
— Неужели все настолько пессимистично?
— Не могу не отметить, что в последнее время уровень профессионализма правоохранительных органов несколько повысился. Когда отзывали лицензию у Содбизнесбанка, прокуратура Татарстана, расследуя дело о захвате заложника Фабера и выкупе в $3 млн, прекрасно собрала доказательства нарушения закона о противодействии легализации преступных доходов. Там вскрыли все подставные фирмы, все денежные потоки и каналы для обналичивания денег. Нам ничего не оставалось, как только отозвать лицензию в связи с нарушением законодательства о противодействии отмыванию.
— Недавние скандалы, связанные с утечкой закрытой информации из регистрационных компаний, привлекли к правоохранительным органам особое внимание. Многие предполагают, что утечка шла именно через них, поскольку те же следователи часто требуют предоставлять им секретные сведения в неограниченных объемах. А часто ли правоохранительные органы интересуются банковскими тайнами?
— Правоохранительные органы любят требовать и у коммерческих банков, и у ЦБ раскрытия сведений, составляющих банковскую тайну. Когда все делается в соответствии с законом — проблем нет, мы всегда окажем содействие. Но если прокуратура проводит так называемые плановые проверки, когда запрашиваются акты проведенных нами проверок кредитных организаций, где сплошная банковская тайна, у нас возникают вопросы в правомерности такого подхода. Известно, что прокуратура должна проводить проверки только по сигналам о нарушении закона, поскольку в этом случае все действия урегулированы законом о прокуратуре или Уголовно-процессуальным кодексом. У нас же прокуратура, руководствуясь своим законом общего характера, заявляет, что имеет доступ к банковской тайне при проведении любых проверок. Это при том, что доступ к банковской тайне строго регламентирован специальными правилами. Исправить ситуацию могло бы внесение изменений в закон о прокуратуре и в банковское законодательство одновременно, о чем уже много лет ведутся разговоры.
— А в судах, куда сейчас направятся банки, не принятые в систему страхования вкладов, у ЦБ часто возникают сложности при рассмотрении дел?
— Часть проблем связана с несовершенством законодательства. Например, говоря о нормативе Н6, максимальном размере риска на одного заемщика, закон требует учитывать кредиты (займы), гарантии и поручительства. Мы же в своем акте определили, что средства на корсчетах в других банках тоже должны быть учтены, поскольку с точки зрения экономики это те же самые риски: банк, в котором открыт корсчет, может по разным причинам лишиться лицензии. Создается видимость, что формально мы вышли за рамки закона, из-за чего в суде возникают сложности. Закон, однако, позволяет нам устанавливать нормативы и методики их расчета. Вывод таков, что совершенствование законодательства должно вестись непрерывно.
— Широко известно, что участники судебных дел нередко злоупотребляют мерами по обеспечению иска, требуя от суда арестовать имущество ответчика или запретить ответчику совершать какие-то действия. Особую остроту проблема приобрела в корпоративных спорах. А насколько она актуальна для банков?
— Применение судами обеспечительных мер, безусловно, создает проблемы и в делах с участием банков. Скандалы были в прошлом году, когда начали действовать наши новые указания, касающиеся ненадлежащих активов, обязательных нормативов, и в банках пошли проверки. Так вот, в ходе такой проверки банк понимал, что нарушений у него достаточно, и, получив для ознакомления проект итогового акта, спешил в суд. Там он умудрялся добиться судебного запрета Центробанку использовать выводы, изложенные в акте. Тем самым банки обжаловали даже документы, которых официально еще не было.
— Недавно пришлось срочно принимать поправку в закон о страховании вкладов, разрешающую банкам, не вошедшим в систему страхования, принимать вклады до окончания рассмотрения жалобы председателем ЦБ. Это тоже делалось с целью избежать проблем в суде?
— В законе была явная некорректность. По нему ЦБ в фиксированный срок обязан был направить банку запрет на работу с вкладчиками. И в нем же было написано, что не прошедшим в систему страхования вкладов (ССВ) считается только тот банк, который пройдет все стадии, предусмотренные для приема, либо откажется от последующего обжалования. А к фиксированной дате пройти все стадии банки не успевали, хотя право на это имели. К счастью, с помощью правительства и Госдумы закон удалось быстро изменить, предписания, запретившие ряду банков работать с вкладчиками, отменяются, так что необходимость обжаловать их в суде отпадает.
— Банк, не прошедший в ССВ, но сохранивший лицензию, попадает под особый надзор ЦБ?
— У нас все банки находятся под пристальным надзором, в том числе принятые в ССВ. По закону они должны каждые три месяца подтверждать, что соответствуют условиям и показателям, по которым их туда принимали. Тем, кто не соответствует требованиям к участию в ССВ в течение трех месяцев подряд, будет установлен запрет на привлечение во вклады денежных средств физических лиц.