|
Контрабандисты оригинального жанра |
 |
Трудности перевоза
 |
| Император Константин обещал отрубить руки продажным таможенникам, но те все же утерли ему нос |
В Западной Европе во времена раннего Средневековья торговые обороты были незначительными, зато пошлины собирали все кому не лень. Любой рыцарь, если через его земли проходила дорога, мог брать плату с купцов, проезжавших по ней. Когда же купцы въезжали на земли другого рыцаря, история повторялась, причем никто не мог гарантировать, что кто-то из многочисленных феодалов просто не отберет у торговцев все их имущество. В таких условиях предприниматели больше заботились о том, чтобы остаться в живых, чем о занятиях незаконными операциями. К тому же власть порой, чтобы хоть как-то стимулировать коммерцию, сама раздавала привилегии на беспошлинную торговлю, чем и вовсе снимала вопрос о контрабанде. К примеру, в XI веке король Англии Эдуард Исповедник предоставил жителям пяти приморских городов на юге своего королевства право торговать без пошлины. Взамен жители Сэндвича, Довера, Хита, Ромнея и Гастингса в случае войны должны были поставлять королю корабли и моряков. Однако со временем власть решила изменить правила игры. В XIII веке Англия производила много шерсти, часть которой шла на экспорт во Фландрию (современная Бельгия), где было развито ткачество. Желая поддержать отечественных ткачей, английское правительство обложило экспорт шерсти высокой пошлиной и, для того чтобы ее все-таки платили, в 1272 году создало таможенную службу. В ответ жители южных портов, привыкшие к свободной торговле, начали активно нарушать закон, вывозя английскую шерсть во Фландрию тайно. В результате юг Англии превратился в район массового распространения контрабанды, что стало особенно заметно с XVII века.
 |
| Капитаны английских кораблей береговой охраны весьма эффективно боролись с контрабандой, потому что многие из них сами в свое время ею промышляли |
| Фото: AFP |
Зато в России в те времена контрабандистам жилось не так вольготно. Дело в том, что сами русские редко отваживались на участие в международной торговле, а с прибывающих в страну иностранных купцов не сводили глаз как с потенциальных шпионов. Немецкий авантюрист Генрих Штаден, проживший немало лет в России во времена Ивана Грозного, писал: "Когда на границу приходит торговый человек, его товары осматриваются наместником и дьяком. И если они полагают, что великий князь то-то и то-то купит, то они отправляют к нему ямских и пишут, что из такой-то страны идет торговый человек и что он имеет при себе такие-то товары и предлагает их по такой-то цене. И если эти товары нужны великому князю, то торгового человека вместе с товарами отводят на ям и приставляют к нему пристава как будто бы для охраны его, чтобы не утащили у него добро. Но в действительности охраняют его так для того, чтобы не мог он попасть во все закоулки и осмотреть все, что ему нужно, в городах и по дорогам". Когда же кто-то из иностранцев пытался провезти контрабанду, на сочувствие местных жителей ему рассчитывать не приходилось. Тот же Штаден сообщает: "Доктор Елисей Бомлей пришел к великому князю во время великой чумы из Англии; получил много денег и добра и туго набил свой кошель. Затем будто бы для отправки своего слуги в Ригу за некоторыми лекарственными травами, которых он не мог найти в казне, он просил у великого князя проезжую. Проезжую взял он себе и под видом слуги пустился в путь, обратив в золото все свои деньги и добро и зашив их в одежду. Приехав в город Псков на ям, он хотел купить рыбы на торгу, где его узнали по говору, хотя он и был с остриженной (на русский манер) бородой. Русские отыскали его гульдены, а самого милейшего доктора повезли обратно в Москву в железах, залитых свинцом". Благодаря бдительности подданных московского царя и их традиционному недоверию к иностранцам контрабанда не получила в допетровской России большого распространения. Впрочем, торговые обороты государства Российского тоже не спешили расти.
Приключения Гулливера
 |
| Жены английских рыбаков с нетерпением ждали возвращения своих мужей, которые привозили с "рыбалки" чай, вино и кружевa |
 |
| Если женщины бежали к Джованни Джакомо Казанове со всех сторон, то таможенники разбегались от него во все стороны |
| Фото: AFP |
Айзек Гулливер гордился тем, что за всю свою долгую карьеру никого не убил, однако далеко не все его коллеги могли похвастаться тем же самым. Чем шире были операции "совников", тем больше раздражения они вызывали у власти и честных торговцев, которые несли из-за их деятельности существенные убытки. Таможенники получили помощь армии и стали действовать увереннее. В свою очередь, контрабандисты стали сколачивать банды, которые вооружались до зубов и порой действовали с решимостью, достойной флибустьеров. Одной из самых дерзких и самых кровавых группировок была Хокхерстская банда, названная в честь деревни Хокхерст, где располагалась ее штаб-квартира — трактир "Звезда и орел". Банда возникла около 1735 года и занималась тем же, чем все остальные: обеспечивала доставку, охрану и перепродажу контрабандных грузов. Но ее наглость переходила все границы. В 1740 году, прослышав, что королевские драгуны будут перевозить ранее перехваченную у контрабандистов партию чая, бандиты решили рискнуть и устроили солдатам засаду. Чай был отбит, драгунский офицер пал в битве, а несколько солдат попали в плен. В другой раз бандиты устроили настоящее сражение с другой бандой, которая намеревалась "кинуть" хокхерстских на 11 тонн чая. Поле боя и тюки с чаем остались за обитателями "Звезды и орла". К 1747 году бандиты настолько обнаглели, что повадились терроризировать соседнюю деревню Гоудхерст. Фермеры, среди которых оказался отставной солдат, организовали ополчение и обещали отвадить обидчиков. В ответ главарь шайки, некий Кингсмил, назначил день, в который явится в Гоудхерст и перережет всех, кого там обнаружит. В назначенный день бандиты пошли на штурм деревни, но, получив отпор, ретировались. Однако позорная неудача не охладила их пыл. В том же году хокхерстцы ворвались в здание таможни и без единого выстрела забрали реквизированные тюки с чаем. После этого один из вожаков банды на радостях подарил мешок чая некоему сапожнику, который очень радовался успеху налетчиков. Сапожник мало смыслил в конспирации и начал хвастаться своей дружбой с головорезами направо и налево, после чего, разумеется, оказался в камере. Не выдержав допросов с пристрастием, бедняга выдал своих покровителей, после чего банда, лишившись главарей, распалась. Хотя Хокхерстская банда была весьма непопулярна из-за своей жестокости, в целом англичане относились к контрабандистам более чем терпимо, что и позволило им достичь впечатляющих успехов.
Впрочем, закон в те времена был не писан не только контрабандистам, но и таможенникам, а также всем тем, кто себя за таковых выдавал. В Европе в XVIII веке было множество мелких государств, а значит, и множество таможен, чьи права и обязанности были довольно слабо очерчены. О встрече с такой "дикой" таможней поведал небезызвестный авантюрист Джакомо Казанова, который в 1765 году поехал из Пруссии в Россию, причем ехать ему пришлось через польские земли: "На другой день после отъезда из Мемеля, в полдень, человек, что стоял в одиночестве в чистом поле и в коем я тотчас распознал жида, объявляет мне, будто я нахожусь на участке земли, принадлежащем Польше, и должен заплатить пошлину за товары, кои могу везти; я возражаю, что никаких товаров со мной нет, а он отвечает, что обязан сделать досмотр. Я говорю, что он спятил, и велю кучеру трогать. Жид хватает лошадей под уздцы, кучер смеет отхлестать прохвоста кнутом, я выхожу с тростью в одной руке и пистолетом в другой, и тот удирает, получив несколько добрых ударов". Естественно, если через такую "таможню" смог проехать Казанова, у которого не было при себе никакой контрабанды, то отряд контрабандистов, вероятно, даже не узнал бы, что проходит мимо таможенника.
 |
| Рабство в США существовало благодаря свободному предпринимательству — кадровые проблемы хлопковых плантаций решались с помощью энтузиастов контрабанды |
| Фото: AFP |
Несмотря на петровскую строгость, российскому государству не удалось справиться ни с коррупцией, ни с контрабандой. С неэффективностью таможен пытались бороться увеличением их количества. До середины XVIII века торговые пошлины собирали не только на границах, но и внутри государства, пока в 1754 году Елизавета не отменила внутренние сборы. Потери казны должны были компенсироваться за счет повышения внешнеторговых пошлин и лучшей работы таможен. В 1755 году вступил в силу Таможенный устав, который положил начало цивилизованной борьбе против незаконного провоза товаров через российскую границу. "Буде кто всякого чина люди уведают о утаенных от пошлин и без таможенного клейма товарах,— говорилось в уставе,— таковым доносить... по тем доносам посылать кого надлежит с понятыми и, взяв товары, осмотреть и ежели найдутся от пошлин утаенные, то, не чиня никакого следствия, конфисковать... и отдавать доносителю из тех конфискованных товаров в награждение половину, взяв с него портовую и внутреннюю пошлину, а другую половину оставлять в казне". Так был заложен главный принцип успешной борьбы с контрабандой — принцип материальной заинтересованности тех, кто с ней борется. Первые успехи в борьбе с контрабандистами были достигнуты как раз благодаря этому принципу — как в России, так и на Западе.
Запретный флот
 |
| Сегодня на контрабандиста и работорговца Джеймса Боуи показывают как на национального героя США |
Однако объявить блокаду оказалось проще, чем ее добиться. Поскольку британский флот господствовал на морях, снабжение Европы колониальными товарами вроде сахара или чая оказалось прерванным. К тому же европейские ткацкие фабрики остались без английской шерсти, а производители зерна, вина и многих других товаров — без английских рынков. Англичане, естественно, тоже страдали, поскольку сбывать свои товары им было некуда. Спасать Европу от всеобщего товарного голода взялись контрабандисты — и во многом преуспели. Остановить их было практически невозможно, поскольку, даже если бы вся великая армия Наполеона занялась ловлей контрабандистов, взять под контроль все побережье Европы было немыслимо. Среди нарушителей эмбарго оказался даже родной брат Наполеона Людовик, которого могущественный император французов посадил на нидерландский престол. Людовик смотрел на английскую контрабанду сквозь пальцы, за что и поплатился короной: Наполеон согнал брата с престола и присоединил Голландию к Франции. Однако французские жандармы брали взятки не хуже голландских, а потому незаконная торговля с заморским врагом продолжалась. Точно так же Наполеон аннексировал немецкие Гамбург, Любек и Бремен, а после отобрал у Австрийской империи побережье Адриатического моря, однако и этого оказалось недостаточно. К тому же английскими товарами стали торговать предприимчивые американцы, а отличить английский сахар от американского не смог бы ни один таможенник. Бонапарт и тут не растерялся и приказал сжигать по всей Европе любой товар, который теоретически мог бы оказаться английским. По городам континента запылали костры, но контрабанду все равно покупали. Кроме того, Наполеон сам был вынужден прибегать к услугам контрабандистов. Франции не хватало золота, которого было много у англичан, и император французов сам нарушал собственный декрет. "Я выписывал векселя...— вспоминал впоследствии Наполеон.— Векселя шли лондонским купцам, которые получали 10%, а иногда и больше в качестве премии за труды. От них векселя частью переводились разным банкирам Европы, а частью превращались в золото, которое ввозилось во Францию с помощью контрабандистов".
В ту пору контрабандисты, лавируя между Англией и Францией, сколачивали сказочные состояния и порой вели жизнь, достойную сказочных героев. Так, англичанин Том Джонстон начинал свою карьеру обычным рыбаком, но вскоре понял, в чем его призвание. Джонстон поступил на каперское судно (каперы были легальными пиратами, получавшими от государства лицензию на грабеж кораблей противника) и начал воевать против французов, но скоро попал в плен. Французы выпустили его с тем условием, что он начнет шпионить в Англии для Франции. Джонстон вновь был пойман — на этот раз англичанами, но сбежал и занялся контрабандой. В 1798 году искатель приключений опять попался англичанам и снова обещал сражаться против французов в качестве капера. Грабя французов, Джонстон сколотил немалое состояние в размере £1 тыс., однако вскоре наделал долгов в размере £11 тыс., попал в долговую тюрьму, откуда вновь сбежал и вновь переметнулся к французам. Теперь его основным занятием была та самая контрабанда золота, о которой писал Наполеон. Джонстон даже обещал Наполеону возглавить вторжение на Британские острова, но в итоге все же опять переметнулся к англичанам и даже поступил на государственную службу. Окончил он свою карьеру командиром корабля береговой охраны, на котором преследовал своих вчерашних коллег, а выйдя в отставку, сдружился с изобретателем парохода Фултоном и однажды чуть не утонул, испытывая построенную им подводную лодку "Наутилус".
 |
| С принятием сухого закона американские таможенники взялись за топоры |
| Фото: AP |
Однако в Западном полушарии о закате массовой контрабанды было говорить рано. В США расцвет контрабанды пришелся на первую половину XIX века, причем связан он был снова с большой политикой. В ту эпоху в США шло постоянно усиливавшееся соперничество между рабовладельческими южными штатами и промышленными северными штатами. Когда к власти в Вашингтоне приходил президент--ставленник северян, США ужесточали таможенную политику, поскольку промышленники требовали защитить рынки от иностранной конкуренции. Когда же президентом становился южанин, таможенная политика смягчалась, поскольку плантаторы хотели продавать больше хлопка и покупать больше европейских товаров. Однако острее всего стоял вопрос об импорте рабов, который был жизненно важен для плантаторов. В начале XIX века ввоз рабов в страну сделался незаконным, чем не преминули воспользоваться контрабандисты. Негров покупали не только в Африке. Дело в том, что на Антильских островах в Карибском море рабство уже было отменено, но негры продолжали трудиться на плантациях в качестве сельхозрабочих. Их-то и похищали контрабандисты для того, чтобы продать плантаторам в Джорджии и Виргинии. Особенно циничным был бизнес на Барбадосе, где было немало негров, которых англичане снимали с арестованных контрабандистских судов, шедших в США. "Освобожденные" негры должны были в течение пяти лет зарабатывать себе на билет до исторической родины, трудясь на местных плантациях, а хозяева плантаций нередко по новой продавали их контрабандистам. Обмануть американскую таможню можно было разными способами. Обычно контрабандисты заявляли, что везут невольников не из Африки, а из соседнего городка, и благодаря взяткам их словам обычно верили. Существовал и более изощренный способ, которым в 1818 году воспользовался национальный герой США, боровшийся за независимость Техаса, полковник Джеймс Боуи, а также его братья Джон и Резин, которые работали вместе с ним. Впоследствии Джон писал: "Джеймс, Резин и я наняли несколько малых кораблей... и начали торговать на паях... Сначала мы купили 40 негров у Жана Лафита (известный в ту пору пират.— "Деньги") по $1 за фунт веса, то есть примерно по $140 за каждого негра. Мы привезли их на территорию Соединенных Штатов, передали их офицеру таможни и получили награду". Контрабандисты братья Боуи получили от американского правительства награду в размере половины от рыночной стоимости невольников за то, что якобы предотвратили ввоз контрабанды. За два года подобных операций братья перевезли 1,5 тыс. рабов и заработали $65 тыс.
Впрочем, как и в Европе, активность контрабандистов оказалась связанной с войной. Общественное мнение северных штатов с годами все хуже относилось к рабовладению на Юге, причем циничные действия контрабандистов, которые при перевозке не слишком заботились о комфорте невольников, раздражали северян не меньше, чем жестокость плантаторов. Противоречия между Севером и Югом копились год от года, что в итоге привело к Гражданской войне, которая началась в 1861 году и окончилась в 1865-м победой северян. Впрочем, пока шла война, контрабандисты имели неплохие барыши, делая рейсы между штатами, оставшимися верными Линкольну, и Конфедерацией.
Ко второй половине XIX века и в Европе, и в Америке рост контрабанды удалось в целом взять под контроль. Таможенники стали более многочисленными и профессиональными, а общественное мнение было на стороне закона. Поскольку дыр на границе оставалось все меньше, контрабандистам приходилось выдумывать все новые уловки. К примеру, на французской границе любители беспошлинной торговли стали навьючивать свой товар на спины специально обученных собак породы фландрский бувье. Собаки эти, отличающиеся большой выносливостью, силой и сообразительностью, оказались весьма хитрыми и порой опасными противниками для французских и бельгийских таможенников. В России для тех же целей использовали мордашей — собак ныне исчезнувшей породы, которые по своим качествам были вполне сопоставимы с бувье.
 |
| Русские ямщики неспроста любили быструю езду: доставлять контрабанду нужно было как можно быстрее |
| Фото: ИТАР-ТАСС |
Успехи отечественных таможенников и пограничников могли бы, вероятно, быть и более впечатляющими, если бы общество относилось к контрабандистам так же враждебно, как на Западе. Однако российская интеллигенция — от Лермонтова до Горького — была склонна романтизировать образ перевозчиков незаконного товара, поскольку готова была признать своим другом любого, кто бросал вызов власти. Пожалуй, единственным несимпатичным контрабандистом в русской литературе был Павел Иванович Чичиков, да и тот был коррумпированным таможенником.
Невидимый афронт
В 1919 году в США был введен знаменитый сухой закон, который привел не только к расцвету бутлегерства в стиле Аль Капоне, но и дал толчок небывалому развитию контрабанды алкоголя. Лучше всех устроились те, кто имел возможность зарабатывать немалые деньги, нисколько при этом не рискуя. В Канаде братья Эйб, Гарри и Сэм Бронфманы заделались крупнейшими поставщиками спиртного на всю американо-канадскую границу. Основные склады братьев Бронфман были расположены в городке Говенлок в нескольких милях от границы. Сюда свозилось спиртное со всей Канады. После полуночи в Говенлок начинали съезжаться машины американских контрабандистов, которые закупали алкоголь целыми фургонами и отправлялись в опасный обратный путь. Бочка 12-градусного канадского пива обходилась контрабандистам в $20, в США уходила за $144, а прибыль с одного перепроданного в США ящика виски колебалась в районе $35.
Одним из "героев" тогдашнего бутлегерского бизнеса стал контрабандист из Монтаны Пэт Томас. Начинал он, как и многие другие, с перевозок небольших партий пива, которые мог унести на себе. Работа была весьма рискованной, поскольку опасность исходила не только от полицейских, но и от завистливых конкурентов, для которых закон был не писан. Однажды Томас, спасаясь то ли от полиции, то ли от коллег, переплыл бурную реку во время ледохода, причем груз не бросил. За годы действия сухого закона Томас сумел построить гигантскую тайную транспортную сеть, которая брала начало во французском Гавре и заканчивалась в подпольных притонах американских городов. Перевалочными пунктами служили гаражи, кафе и бордели. За свою карьеру Пэт Томас был трижды ранен, один раз похищен конкурентами, которые подвергли его пыткам, а в 47 штатах за его голову была назначена награда. Тем не менее Томас все же выжил и сколотил крупное состояние: к 1933 году, когда Америка снова стала официально пьющей страной, Томас имел несколько отелей, ранчо, казино и даже одну мельницу.
Главным итогом сухого закона оказалось падение уважения американцев к закону. Поскольку запрет на выпивку многим американским гражданам казался как минимум издевкой, миллионы жителей США стали нарушать закон, не чувствуя при этом угрызений совести и, уж конечно, не испытывая никакой враждебности по отношению к бутлегерам вообще и к контрабандистам в частности. За годы воинствующего трезвенничества в Америке окрепла организованная преступность, которая в последующие десятилетия смогла использовать накопившийся опыт в деле организации перевозок наркотиков и оружия.
В Советском Союзе власти тоже сделали все для того, чтобы люди смотрели на контрабандистов как на благодетелей. Если до середины 50-х годов границы СССР были в целом "на замке", то с началом оттепели, когда в стране возник спрос на вещи с Запада, нашлись люди, готовые удовлетворить потребности общества. Как и в далеком XVIII веке, контрабандистами становились люди весьма мирных профессий: моряки, летчики, дипломаты и т. п. За границу обычно уходили золото, икра, иконы и прочие вещи, традиционно ассоциирующиеся с Россией, а с Запада приходили джинсы, грампластинки, часы, электроника и другие образчики буржуазного быта. Фактически контрабандисты взяли на себя функцию организаторов неформального культурного обмена, поскольку другой обмен во времена железного занавеса был практически невозможен.
 |
| Если в старые времена у контрабандистов изымали мешки с сахаром, то теперь у них отбирают совсем другие вещества |
Несмотря на то что сегодняшние таможенники имеют на вооружении новейшее оборудование, позволяющее обнаруживать даже очень хитро сработанные тайники, контрабанда по сей день остается головной болью практически всех государств. Во многих странах контрабандисты по сей день пользуются почти полной безнаказанностью, поскольку население этих стран относится к ним примерно так же, как жители юга Англии в XVIII веке, которые советовали друг другу "смотреть в стену", пока мимо проходит караван "совников". История же учит, что контрабанда может быть побеждена лишь в двух случаях: когда люди начинают испытывать отвращение к тому товару, который предлагают контрабандисты, как это было в случае с работорговлей, или когда товар, который они провозят, перестает быть запрещенным, как это было в случае с алкоголем после отмены сухого закона.
КИРИЛЛ НОВИКОВ