проект
Вчера конституционный суд Южной Кореи поддержал правительственный план вывода из Сеула части министерств и ведомств. При этом главный город страны пока не лишится столичного статуса, как того хотел президент Но Му Хен. Тем не менее глава государства на один шаг приблизится к осуществлению своих заветных целей: разгрузить Сеул, поднять корейскую глубинку и, главное, ослабить влияние региональных политических кланов.
Вон из столицы
Правительственный план был принят большинством голосов: семь членов конституционного суда проголосовали "за", двое — "против". Официальный представитель президента Ким Ман Су с удовлетворением сказал: "Мы приветствуем решение конституционного суда. Мы надеемся использовать волю народа и национальные возможности для построения общества сбалансированного развития".
Президент Но Му Хен тут же распорядился начать реализацию плана, в соответствии с которым к 2012 году на затерянную в горах равнину в районе Къенджу (провинция Чхунчхон-Намдо) в 160 км к югу от Сеула будут переведены 12 из 18 министерств, а также сотни правительственных агентств и государственных компаний. Котировки акций строительных фирм тут же резко скакнули вверх.
Правда, как отмечается в постановлении конституционного суда, президентская администрация, парламент, министерства иностранных дел, обороны и по делам объединения двух Корей, а также иностранные посольства останутся в Сеуле. Он сохранит за собой столичные функции, а новый город, который приютит 2/3 южнокорейских министерств и ведомств, их не приобретет. Таким образом, ни о переносе столицы в другое место, ни о ее разделе речи не идет.
Пак Ген Хи, дочь чрезвычайно популярного в Южной Корее бывшего президента-диктатора Пак Чон Хи, заложившего основы корейского "экономического чуда", и глава оппозиционной Партии великой страны, выступавшей ранее категорически против президентских планов по поводу разгрузки Сеула от чиновников, сказала вчера, что уважает решение конституционного суда. Прозвучали вчера и критические высказывания противников плана: его осуществление обойдется в сумму более $45 млрд, вызовет рост спекуляций недвижимостью и, вообще, необходимо Но Му Хену для достижения чисто политических целей.
Ны мытьем, так катаньем
Впрочем, в Южной Корее многие понимают, что с Сеулом что-то делать надо. 12-миллионный город уже давно задыхается от избытка министерств и ведомств, работающих в них чиновников и развозящих их автомобилей. Поэтому еще в конце 80-х часть правительственных учреждений была переведена из центра города в расположенное в ближайшем пригороде живописное местечко Квачжон. Но полностью проблемы перегруженности города это не решило.
Поэтому когда в 2002 году баллотировавшийся тогда в президенты Но Му Хен предложил перенести столицу в глубинку к югу от Сеула, его поддержала даже оппозиция. В 2003 году план был принят парламентом. Правда, позднее в запале борьбы с Но Му Хеном оппозиция стала возражать против переноса, мотивируя свои возражения дороговизной плана.
Тем не менее в августе 2004 года премьер Южной Кореи Ли Хэ Чан подтвердил намерение правительства перенести столицу страны из Сеула на юг, чтобы разгрузить главный мегаполис и дать толчок развитию южнокорейской глубинки. Место для новой столицы выбрали в 160 км к югу от Сеула — в провинции Чхунчхон-Намдо, к западу от города Чхонджу. Но тут против плана выступили даже сторонники президента. Они говорили, что неразумно переносить столицу на юг, поскольку рано или поздно Южная Корея воссоединится с Северной и единой стране логичнее будет иметь столицу там, где сейчас проходит демаркационная линия. Оппозицию напугало то, что перенос столицы из Сеула может раздробить ее силы: депутатам придется переехать вместе с парламентом, предпринимателям и большинству служащих — остаться на прежнем месте. А мэр Сеула Ли Мюн Бак, не желающий расставаться со статусом столичного градоначальника, заявлял, что на перенос придется выбросить $90 млрд. Противники переноса инициировали рассмотрение дела в конституционном суде. В октябре 2004 года конституционный суд восемью голосами против одного отверг план переноса столицы. Правда, он руководствовался при этом иными соображениями, нежели оппозиция: суд указал, что поскольку Сеул в общей сложности был столицей Кореи более 600 лет, для переноса столицы потребуется изменение конституции, и поэтому этот вопрос должен обсуждаться на всенародном референдуме.
Однако Но Му Хен сдаваться не собирался. Он нашел обходной путь. 27 июня 2005 года он объявил о принятии правительством плана перевести к 2012 году из Сеула 176 учреждений, которые будут рассредоточены по двенадцати провинциальным городам. Министр строительства и транспорта Чо Бйон Чжик заявил, что осуществление этого плана позволит оживить экономику провинций, создать 133 тыс. новых рабочих мест и получить дополнительно доходов на сумму 9,3 трлн вон ($9,3 млрд). По словам министра, это позволит также уменьшить концентрацию корейских промышленных и административных учреждений в Сеуле и его окрестностях с 85% до 35%.
Оппозиция разглядела в новом плане президента попытку в измененном виде протащить его старый план переноса столицы и снова обратилась в конституционный суд. Однако вчера суд встал на сторону Но Му Хена, рассудив, что на сей раз на столичные функции Сеула президент не покушается.
По завету братьев Стругацких
Сторонники проекта говорят, что его реализация повысит конкурентоспособность Южной Кореи, которая превратится в деловой и финансовый центр Северо-Восточной Азии. Даже если эти надежды несколько преувеличены, перенос в центр страны части министерств и ведомств, за которыми неизбежно потянутся и частные компании, может сильно изменить облик Южной Кореи.
Когда-то ее называли "Страной утренней свежести". Но у посещающих Южную Корею россиян она вызывает другие ассоциации — некоторые говорят, что страна воскрешает в памяти известный роман братьев Стругацких "Полдень. XXI век". Дело не только в чудесах техники, которые в Южной Корее встречаются на каждом шагу. В стране построено общество почти всеобщего равенства.
Этот процесс начался еще при военных диктаторах. Генерал Пак Чон Хи, например, лично устраивал разносы промышленным магнатам, если южнокорейские спецслужбы докладывали ему о том, что те тратят деньги не на развитие производства, а на ювелирные украшения, дорогие автомобили или дачи. Поэтому здесь нет мест, похожих на подмосковную Барвиху или Жуковку. В Южной Корее не принято выставлять богатство напоказ. И хотя там много состоятельных и просто очень богатых людей, южнокорейское общество производит впечатление достаточно однородного.
Попытка уйти от такого своеобразного южнокорейского социализма была сделана в период правления президента Ким Ен Сама, но в 1997 году санкционированная им либерализация завершилась финансовым кризисом. Пришедший на смену Ким Ен Саму президент Ким Дэ Чжун и тем более сменивший его в 2002 году Но Му Хен вернулись к социально ориентированной политике. Под влиянием левацки настроенных советников Но Му Хен даже излишне увлекся госрегулированием, что привело к падению темпов производства. Но сейчас эта ошибка исправляется: в администрации президента поняли, что социальная политика не должна вступать в противоречие с рыночными принципами. Цель Но Му Хена — построить гармоничное общество с высоким средним уровнем жизни, в котором отсутствует резкий контраст между богатыми и бедными, между центром и провинцией. И перевод части министерств и ведомств в южнокорейскую глубинку должен способствовать выполнению этой задачи.