фестиваль оратория
На фестивале "Владимир Спиваков приглашает..." пришел черед едва ли не самого долгожданного события. Сегодня в Светлановском зале Дома музыки состоится второе представление мистерии Артюра Онеггера "Жанна д`Арк на костре" в постановке Кирилла Серебренникова. В исполнении участвуют Национальный филармонический оркестр во главе с хозяином фестиваля и хор Академии хорового искусства, ну а в главной роли — Фанни Ардан. На первом представлении побывал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
"Жанна д`Арк на костре" Артюра Онеггера была написана на либретто знаменитого драматурга Поля Клоделя в 1935 году. "Жанна д`Арк" задумана так, что сценически ее решить заведомо непросто. Собственно действия там, почитай, и нету. События земной жизни Жанны изображены, как и подобает мистерии, более аллегорически, чем реалистически-повествовательно (разве только финальная сцена призвана живописать весь ужас огненной смерти, но и то в возвышенных житийных тонах).
Музыкальный язык, избранный Онеггером, напротив, далек от отвлеченности. Музыка "Жанны д`Арк" пестра, прямолинейна, оперирует самыми очевидными эмоциями, постепенно ведя слушателя к предполагаемому финальному экстазу. При всем том самые значительные моменты оратории поручены вовсе не музыкантам или певцам, а драматическим актерам, что еще более усложняет работу потенциальным постановщикам.
Постановщики нынешние, надо думать, отталкивались в первую очередь от практического контекста — сцены Дома музыки. Общее решение, предложенное Кириллом Серебренниковым и художником Николаем Симоновым, предсказуемо тяготеет к ораториальности. Орган Светлановского зала был закрыт огромным белым задником, он же экран для видеопроекций. Перед задником расставили хор Академии хорового искусства, а оркестр занимал большую часть сцены. Действующим лицам отводился мостик, прорезающий сцену и оркестр посередине, и еще узкий круговой помост, идущий по периметру края сцены.
В костюмах, придуманных Александром Арнгольдом, усмотреть какую-то стройную концепцию довольно сложно. Главная героиня одета в серое платьице из грубого полотна и черные чулки, а на голове имеет нарочито куцый парик — только в финале свою гибель она изображает, медленно закутываясь в белый балахон. Но при этом действующие лица--мужчины появляются в самых обыкновенных костюмах — кто в пижонско-мафиозных, а кто и в заурядных концертных, с бабочкой. Красоты визуальному ряду это, понятное дело, не прибавляет.
Конечно, не в визуальном ряде счастье. Ощущение потрясения и почти физической жути, разбавленной христианской восторженностью, зритель, безусловно, уносит. Но что главнее в получившемся исполнении, было ли оно спектаклем в собственном смысле слова или расширенной версией концертного исполнения, как ни странно, сказать трудно.
Огромный оркестр в принципе держался молодцом, но не претендовал на большее, чем роль фона для изображаемых событий. Тем более что из общей картины оркестрового звучания на первый план то и дело выхватывались отдельные звуковые эффекты — вроде загробного улюлюканья терменвокса. Более полновластным участником вроде бы представляется хор. Но и его реплики в совокупной массе сценически осуществленной мистерии тоже не то чтобы доминировали, выглядя просто необходимой конструктивной деталью, а не жизненным нервом мистерии. Про нескольких певцов-солистов и говорить не приходится. Их появления вообще не претендовали бы на то, чтобы обращать на себя специальное внимание, если бы некоторые из них не имели сюжетно важных функций — святые Екатерина (Ольга Щеглова) и Маргарита (Татьяна Липовенко), а также Богоматерь (Вита Васильева), ободряющая казнимую Жанну.
Наконец, увидеть в "Жанне д`Арк" полноценный драматический спектакль с щедрыми музыкальными "декорациями" тоже сложно. Трое из четырех главных персонажей — брат Доминик (Дмитрий Назаров) и "другие голоса" (Кирилл Пирогов и Юрий Чурсин) игру свою сводят к подаче реплик и небогатой жестикуляции. Сознательных режиссерских ходов весьма немного, и выглядят они отрывочно. Вот нелюди-судьи наряжаются в дурацкие колпаки и вооружаются пишущими машинками. Вот воюющие короли, призвав официантов с тележками, лихо выпивают пару коктейлей. Вот хор мальчиков, приветствовавший невидимого короля пучками верб, потом обдирает их и кладет вязанкой хвороста к ногам Орлеанской девы. По существу, все.
И трудно сказать, смотрелось ли бы все вышеописанное таким цельным, если бы на месте Фанни Ардан был кто-то другой. Несмотря на то что в рамках постановки актрисе и в прямом, и в переносном смысле было негде развернуться, одним голосом она придавала всему зыбкому действию энергичность, эмоциональную оформленность и чувство фактуры. И как бы наглядно ни выглядела видеопроекция с языками пламени, этой наглядности не сравниться с тем, что звучало в финальных не то возгласах, не то всхлипах: "Я не хочу умирать!", "Мне страшно!" и "Я разрываю цепи — я иду".