премьера театр
Американская Studio Six (Шестая студия МХТ) показала в Москве на сцене Театрального центра на Страстном премьеру спектакля по водевилям Чехова в постановке известного российского режиссера Юрия Еремина. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Отучившись положенные годы в Школе-студии МХТ и получив минувшим летом ее дипломы, американские актеры вернулись в США. Они поняли, что хотят остаться вместе (вот какая это все-таки живучая зараза — присущий русскому театру вирус студийности!) и подготовить за рекордно короткие сроки три незаконченных спектакля (о создании Studio Six и об этих спектаклях Ъ писал 25 августа). Воспитанники Школы-студии собирались становиться американским театром. Но их потянуло на родину педагогов, поэтому пока что, во всяком случае на несколько ближайших месяцев, они решили стать англоязычным театром в Москве.
Попытки создать театр, играющий на английском языке, в столице уже предпринимались. Последняя была сделана сравнительно недавно: на сцене Центра Галины Вишневской Нина Чусова поставила на языке оригинала "Двенадцатую ночь" Шекспира. Но ее актеры были русскими, просто вызубрившими роли на английском, как певцы выучивают оперные партии, отчего иностранный язык становился в том спектакле не более чем еще одним очень действенным комическим приемом. Так что привязанность молодых американцев к Москве можно считать для столичных театралов подарком: а как еще завлечь сюда дюжину актеров--носителей языка, причем не на двух-трехдневные гастроли, а для регулярного показа спектаклей?
Чеховские водевили "Медведь" и "Свадьба" можно считать снайперски точным выбором для дебюта. Потому что большинство аудитории составляют все-таки владеющие английским как иностранным. Или изучающие его. И им, то есть нам, приятнее воспринимать материал, во-первых, несложный по языку, а во-вторых, тот, который мы хорошо знаем в оригинале: тогда у зрителя создается иллюзия хорошего знания английского. Кроме того, иностранцы, которые по идее должны приветствовать появление в Москве англоязычного театра, обычно стремятся смотреть в России прежде всего русскую классику.
Юрий Еремин поставил спектакль быстро, всего за несколько недель. Играемые в очень простых и мобильных ширмах водевили так и выглядят — сделанными на скорую руку. Как ни странно, спектаклю это не только не вредит, но даже идет. Потому что если рука режиссера и была вынужденно скорой, то направляемые ею актеры оставались хваткими, точными, жадными до работы, обаятельными и хорошо обученными. Наверное, от еще одной необходимости — занять в работе всех студийцев — родилось смешное решение "Медведя": роли Поповой и Смирнова играют соответственно пять актрис и пять актеров; весь спектакль они находятся на сцене, но каждому достается лишь по кусочку роли, а в остальное время четверо сочувствующих словно "болеют" за пятого (пятую).
Характеры героев, понятное дело, размываются, то есть, строго говоря, получается игра совсем "не по школе". И вообще, в России американцам лучше бы не бравировать тем, что они освоили систему Станиславского в мхатовских стенах. В Америке другое дело, там совсем иное понимание русского театрального метода и иное к нему отношение. Впрочем, у господина Еремина "Медведь" и вне всяких систем получился забавным: здесь не один помещик и одна помещица ссорятся и мирятся, а идет просто сражение полов — мужская шеренга против шеренги женской. Сражение, естественно, шутливое, поэтому разделенные по половому признаку актеры напоминают две кавээновские команды. Кстати, и финал при таком раскладе выглядит более "продуктивным", чем в оригинале, ведь вместо одной счастливой пары образуется пять.
В "Свадьбе" ролей больше, но чтобы без дела не остался никто, пришлось из акушерки Змеюкиной сделать двух "змей"-близняшек. Однако на первый план выдвигается грек Дымба в исполнении Ваза Сантошама. Он сделан "древним греком". Густо-смуглый, невозмутимый, в хитоне, под которым угадываются скульптурные формы тела, южный мужчина сводит с ума мать невесты, которая при каждом удобном и неудобном случае покрывает открытые части его тела страстными поцелуями. Говорят, господину Сантошаму студенческая жизнь в Москве досталась нелегко: доблестная милиция замучила проверками документов и, соответственно, мелкими поборами. Но вот же — дурные воспоминания оказались слабее все того же студийного духа. Причем Москва для американцев не последняя остановка. Пока режиссеры Кирилл Серебренников и Иван Поповский ищут время, чтобы выпустить в Studio Six свои уже почти готовые спектакли, американский театр готовится гастролировать по России. То есть неприятный вопрос о выборе постоянного места прописки опять отложен.