В Мюзик-холле с последним концертом мировой гастроли "Арабески" выступила легенда французской сцены — певица, актриса и муза Джейн Биркин. За героиней своих юношеских грез наблюдал СЕРГЕЙ ПОЛОТОВСКИЙ. Слушать было невыносимо.
Начали с получасовым опозданием. Когда строгие бабушки разрешили спускаться с ярусов, зал наполнился почти целиком. Пришли ровесники звезды и прогрессивная молодежь без возраста. На сцене только пианист и одинокая мальчишеская фигурка в черных штанишках и черной же кофточке. Позже к ним присоединились электроскрипач и перкуссионист.
Фигурка запела. Тут важны несколько моментов. Джейн Б. — секс-символ, которые, как президенты США, не бывают бывшими. Она вдова великого человека, Сержа Генсбура, и подруга еще нескольких; персонаж, как раньше говорили, "протусованный" в мировой культуре. Да что там, она играла в "Блоу-ап". Она правозащитник, левак и мать троих детей. Наконец, она удивительным образом, не выглядя вблизи ни на год моложе своих 59 лет, в каких-то главных мелочах сохраняет кошачью грацию и девичий задор. И плохо поет.
Что ни для кого не новость. Но сейчас старые песни, куда покойный Серж Генсбур заложил что надо и в нужной пропорции, густо окрасились невеселыми тонами арабского Востока. Все как в анекдоте: "медленно и печально". Плюс восточная музыка по большей части орнаментальна, а не топорна. Здесь же получилось качество мелкоклубного рок-концерта без его энергии. Даже когда ближе к финалу Джейн Б. вышла на сцену в красном платье и босиком.
Что еще интересно? Когда-то англичанка Биркин пела по-французски с сильным акцентом. Сейчас во французском акцента стало гораздо меньше, но он появился в родном английском. Хотя, наверное, для нас с таким же "акцентом" звучит, скажем, Вертинский.
После первых двух песен Джейн Б. принялась говорить и уже не умолкала. Сперва по-английски, затем по-французски, а после — на популярной у бюрократов Европейского союза смеси: начинаешь так, заканчиваешь эдак. Джейн Б. говорила много. Иногда она говорила так много, что хотелось, чтобы она уже спела. Но когда она пела, хотелось, чтобы она просто так ходила и улыбалась.
Джейн Б. пела старые песни Сержа Генсбура, написанные им специально для нее и специально для себя. Она садилась на край сцены и, надев очки, читала стихи по-английски. Она вставала у микрофона и долго рассказывала бессмысленную историю по-французски. Она пританцовывала — как кому-то показалось, трогательно. И много-много всех благодарила. Организаторов, помощников, музыкантов, которых она постоянно целовала и называла "рубином", "сапфиром" и "бриллиантом", Харьков и Феодосию, Париж и Петербург, русский народ за наших поэтов, и в частности Ахматову, далеких друзей и зрителей этого вечера, которые "сами подарок самим себе".
Когда-то юная прелестница и хулиганка любила фотографироваться голенькой. И сейчас выступление под неброскую работу рояля, а в конце и вовсе a cappella, — это свое рода обнажение, весьма рискованное. На пресс-конференции и во время концерта Джейн Б. много и правильно говорила про Чечню и недавно убитого студента Тимура Кочараву, про "отважных людей из Комитета солдатских матерей и общества 'Мемориал'", корила себя за минутную слабость и трусость. Получается, что в ее личном рейтинге именно смелость занимает высшую позицию. И тогда все встает на свои места, потому что своим субботним выступлением в Мюзик-холле Джейн Биркин в первую очередь продемонстрировала смелость.