|
Немецкое динамо |
 |
| Склад германца Шписса, торговавшего продукцией германских фирм, был одним из шагов на пути к великой Германии |
Экспансия превыше всего
Однако истина заключается в том, что давняя история и славные традиции играли в проникновении германских фирм в Россию далеко не самую важную роль. В начале XX века отечественный экономист И. И. Левин провел обширное исследование иностранных капиталов и фирм в России и пришел к довольно интересным выводам:
 |
| Там, где АЕГ не могла построить свои электростанции, она пыталась прибрать к рукам чужие |
Французские, бельгийские или английские капиталы в большинстве случаев предпочитают безличную форму. Капитал отправляется работать, но владелец его рантье-француз спокойно живет у себя дома, бельгиец комбинирует с представителями этого капитала — акциями — в Брюсселе, англичанин организует техническую сторону дела и обеспечивает себе возможность контроля. Все они могут послать своих инженеров, техников, приносят знания, опыт своей родины, предоставляют этим путем в распоряжение страны своего прибытия и громадные нематериальные капиталы. Но лишь в редких сравнительно случаях наблюдается беспрерывная связь с предприятием. На родине у каждого из представителей этих национальностей нет перенаселения, уходят на заработки лишь излишки капиталов. Разумеется, могут быть исключения — это талантливые искатели приключений, крупные личности, люди одаренные, почему-либо переселившиеся; они становятся за границей коммерческими или промышленными 'вожаками' и несут новой родине свои силы для ее хозяйственного развития...
К этому типу принадлежат и Юз, и Жирар, и Нобель.
 |
Немцы стремятся соединить экспорт капитала с экспортом товаров. Первый из них не самоцель, а лишь средство расширить рынок для промышленности... Надо принять во внимание ярко выраженный патриотический характер деятельности немецких банков; они исполнены сознания своего долга перед родиной, они являются носителями, активными проводниками в жизнь национальных задач. Одним из главных орудий расширения сферы германского торгового влияния являются банки, которые организуют своего рода завоевательные походы. Германские банки изучают и развивают рынок, содействуют всячески отечественному экспорту, захватывают концессии с энергичной помощью дипломатии (недаром в Германии обычно подчеркивается партнерство между банками и иностранным ведомством), служат каналами, по которым притекают заказы немецкой промышленности. Германский капитал банки направляют, заставляют работать в согласии с политическими интересами родины, организуют его на чужбине...
Немцы смотрят на помещение капиталов за границей как на способ распространения сферы своего экономического и политического влияния, доходят до крайностей в этом своем увлечении...
Такой осторожный исследователь, как v. Waltershansen, говорит: 'Чем больше мы поместим своих капиталов в Китае, в наших колониях, в Средней и Южной Америке, в Юго-Восточной Европе и Малой Азии, тем большее основание мы создадим для великой Германии, и не только в политическом, но и в народно-хозяйственном смысле'".
Чисто немецкий Эдисон
 |
"Конкурентная борьба,— писал немецкий историк АЕГ Г. Хауч,— путем, например, сбивания цен повредила бы обеим фирмам. Кроме того, обе были настолько сильны, что уничтожение одной фирмы другой было невероятно. Признавая это, Вернер Сименс заметил тогда: 'Я полагаю, что верной политикой для нас было бы повсюду жить в мире с Эдисоном. Это сделает нас властелинами электротехники'. Как вскоре подтвердилось, его предсказание оказалось правильным.
После интенсивных переговоров между компанией 'Сименс' и концерном Эдисона 13 марта 1883 г. был подписан договор, в котором содержалось изложение взаимных интересов. Пять недель спустя было основано 'Дойче Эдисон гезельшафт фюр ангевандте электрицитэт' в качестве дочерней фирмы французской компании 'Эдисон энд Ко'. Одновременно концерн Эдисона и 'Сименс' заключили второй, дополнительный договор, в котором излагались пункты, касающиеся разделения труда в производстве. За фирмой 'Сименс унд Хальске' сохранялись сферы, в которых она особенно преуспела: производство дуговых ламп и динамомашин (включая запасные части). 'Дойче Эдисон' получила право производства в области, в которой ведущим производителем был концерн Эдисона,— лампы накаливания. Кроме того, 'Сименс' передал новому обществу промышленную эксплуатацию своих световых установок (центральные станции).
 |
| Удачный захват трети питерского кабельного завода конкурирующей фирмы позволил ВКЭ накручивать не только кабели, но и прибыли |
Причем "Сименс" и АЕГ стали делить не только германский рынок. В России они также поделили сферы влияния, хотя время от времени и враждовали, когда дело касалось наиболее выгодных заказов. Впрочем, до начала 1890-х годов никаких особых проблем на русском рынке не возникало. АЕГ продавала свою продукцию через склады, принадлежавшие почти исключительно немцам. Однако в 1891 году императорское правительство ввело запретительные таможенные пошлины на ввоз промышленной продукции из-за границы. Правда, прежде всего они были направлены на создание собственных мощностей для развития железных дорог. Поэтому пошлины на чугун были подняты в 10 раз, а на рельсы — в 4,5 раза. Но и по ввозу электротехнической продукции был нанесен болезненный удар. Покупатели терпели резко возросшие цены еще несколько лет, но к началу нового века спрос на продукцию АЕГ в России начал падать. И потому в 1898 году в Берлине было основано общество "АЕГ-Петербург" с капиталом в 1 млн марок.
 |
| Скупая устаревшие городские железные дороги, ВКЭ обеспечивала себе хорошие стартовые позиции в деле замены конной тяги на электрическую |
Руководители "АЕГ-Петербург" на акционерных собраниях в 1900-1901 годах жаловались акционерам: "Старания русского правительства отстранить иностранное производство от казенных заказов сильно давали себя чувствовать". Поэтому в 1902 году АЕГ создала уже в России и на основании русских законов новую дочернюю компанию — Всеобщую компанию электричества (ВКЭ).
Младший брат "Сименса"
Правда, мощности этих станций хватало только для связи между кораблями эскадры. Поэтому русское морское ведомство заказало компании "Телефункен" дополнительно две мощные по тому времени радиостанции с дальностью связи 750-1000 км. Одну из них было решено смонтировать во Владивостоке, а вторая была установлена на вспомогательном крейсере "Урал". Вот только управлять Тихоокеанским флотом из Владивостока по радио не пришлось. "Урал" так и не дошел до зоны уверенного приема, поскольку был потоплен японцами во время сражения в Цусимском проливе.
 |
| АЕГ приходилось по-братски делить с "Сименсом" выгодные трамвайные подряды, поскольку во главе Дойче банка стоял двоюродный брат Сименсов |
"В августе 1897 г. общество аккумуляторной фабрики 'Тюдор' в Берлине (совместное предприятие АЕГ и 'Сименс-Гальске') захватило две петербургские фабрики аккумуляторов (С. П. Гернета и А. А. Винтергальтера) и основало на их базе 'Р. О. Тюдор' с первоначальным капиталом в 600 000 руб. Между петербургским и берлинским обществами был заключен договор, по которому русское общество уплачивало германскому дополнительные отчисления от прибылей за пользование патентами...
В 1897 г. по настоянию 'Тюдора' было прекращено производство аккумуляторов на фабрике П. Валя в Выборге, получившей за это представительство 'Тюдора' в Финляндии, в 1900 г. прекратила выпуск аккумуляторов фабрика В. Л. Пашкова, в 1903 г.— завод В. В. Бари, в 1904 г.— Русско-Балтийский аккумуляторный завод, в 1908 г.— общество 'Дюфлон, Константинович и Ко'. Клиентура всех прекращавших производство аккумуляторов предприятий переходила к 'Тюдору'".
Фактически в России "Тюдор" получил монополию на производство и продажу аккумуляторов, укреплению которой немало способствовали "Сименс" и АЕГ.
"В 1904 г.,— писал Дякин,— было достигнуто соглашение между 'Тюдором', ВКЭ, 'Р. О. Сименс-Гальске' и 'Р. О. Шуккерт', по которому эти общества предложили своим представителям обращаться за аккумуляторами только к 'Тюдору', а тот обязался покупать необходимое ему оборудование только у этих фирм. Соглашение это продлевалось и в дальнейшем...
Исключительное положение, завоеванное 'Тюдором' на русском рынке, обеспечивало очень высокую прибыльность общества, выплачивавшего в 1906-1916 гг. по 10-15% дивиденда (только в 1914 г. дивиденд равнялся 9%) и располагавшего постоянно значительной свободной наличностью".
АЕГ и сама поглощала конкурентов, как только предоставлялась хотя бы малейшая возможность. В начале 1900-х годов в Германии случился кризис, в результате которого электротехнические фирмы второго ряда — "Унион" и "Шуккерт" — понесли тяжелые финансовые потери. Но германское правительство и банки твердо придерживались государственно-патриотических принципов и не дали предприятиям обанкротившихся фирм прекратить свое существование. Под руководством Дойче банка произошло слияние банкротов с лидерами индустрии. Правда, глава банка был кузеном руководителей "Сименса" и отдал им более мощный "Шуккерт". Но и "Унион", доставшийся АЕГ, был очень неплохим приобретением. Рижский завод "Униона" стал производственной базой ВКЭ.
 |
| Русский линкор "Императрица Мария" был ярким примером работы АЕГ на два фронта. Во время первой мировой фирма поставила на корабль электрооборудование, после чего на нем произошел пожар и взрыв |
Правда, когда дело касалось этих сверхвыгодных заказов, дружба "Сименса" и ВКЭ начинала трещать по швам. Обе фирмы старались отхватить как можно более крупный кусок предстоящих работ или застолбить для себя как можно более выгодную позицию. В некоторых случаях ВКЭ тайком от партнера скупала фирмы, владевшие конками, и договариваться о переделке конной тяги на электрическую приходилось уже с учетом ее интересов.
Однако всегда и всюду у них находился верховный арбитр — германские банки, которые сглаживали возникающие противоречия. А как только надвигалась внешняя угроза, ВКЭ-АЕГ и "Сименс", причем как в России, так и за ее пределами, вставали против конкурентов единым фронтом. Так было во время борьбы за подряд на постройку московского трамвая. Явное преимущество в споре за этот заказ имела британская фирма "Брюс-Пиблс". Но две немецкие дружественно конкурирующие фирмы при мощной поддержке банков сделали все, чтобы британцы оказались без средств для исполнения русского заказа. Более того, сделали так, что представителя британцев признали мошенником. Член московской управы и заведующий городскими железными дорогами С. В. Челноков в 1908 году сообщал обывателям в газетном интервью:
"Мы узнали о положении дел фирмы 'Брюс-Пибльс', еще находясь в Лондоне, но до последнего времени надеялись, что пошатнувшиеся дела этой фирмы поправятся.
Фирма 'Брюс-Пибльс' пользовалась в Англии весьма солидной репутацией. Все исполняемые ею подряды в техническом отношении были безукоризненны, однако финансовая сторона была всегда слабой, теперь в делах произошел такой поворот, который в Англии называется ликвидацией дела, а у нас просто 'приглашением кредиторов на чашку чая'. Сэр Станлей, являвшийся представителем этой группы, ввел нас в заблуждение: мы думали, что он действует от лица 'Пари Банка', но в Лондоне мы убедились, что этот банк не принимает участия в финансировании нашего подряда. Сэр Станлей и сейчас находится в Петербурге и продолжает хлопотать о легализации общества, берущего на себя подряд по постройке нашего трамвая. Мы юридически с г. Станлей дела не имели, он появился в качестве третьего лица, и теперь еще является вопросом, будет ли нам расчет связывать себя контрактом со Станлеем, если 'Брюс Пибльс' передадут ему права по договору с нами.
Это может только повлиять на ход работ ближайшего строительного сезона, но зато в будущем году можно будет пополнить то, что не будет сделано в нынешнем. Важно было бы теперь же заказать рельсы. Если это удастся сделать независимо от решения вопроса, кто будет строить трамвай, можно быть уверенным, что все дело уладится и крах 'Брюс Пибльса' ничему не помешает".
Естественно, все уладилось, и за строительство взялись неизменные ВКЭ, "Сименс" и присоединившаяся к ним американская фирма "Вестингауз".
ВКЭ с годами набирала обороты и становилась владельцем все новых трамвайных линий и электростанций. Перед началом первой мировой войны ВКЭ замахнулась на гигантские по тому времени проекты: строительство гидроэлектростанции на Волхове, которая должна была обеспечивать электрификацию железных дорог в окрестностях Санкт-Петербурга, а также предложенное фирмой питерское метро. Однако эти планы провела в жизнь уже советская власть.
Боги войны
 |
| Большевики сделали былью сказки АЕГ о Волховской ГЭС и санкт-петербургском метро |
"В отчете дирекции ВКЭ за 1914 г.,— писал Дякин,— констатировалось наличие невыполненных заказов на 24 млн руб. (против 13 млн руб. в 1912 г.) и отмечалось, что военно-морской отдел обеспечен заказами на несколько лет вперед, а в 1916 г. портфель невыполненных заказов ВКЭ только по военным поставкам превысил 45 млн руб. Из общего числа турбоагрегатов мощностью в 288 995 кВт, заказанных русскими покупателями с начала войны и до 1/14.10.1916, на долю ВКЭ приходились агрегаты общей мощностью в 117 045 кВт, на долю 'Сименс-Шуккерт' — 32 900 кВт. В 1915 г., перед тем как завод ВКЭ был эвакуирован из Риги, число рабочих и служащих на нем составляло 4 тыс. человек, а после эвакуации на развернутых на его базе предприятиях и Москве и Харькове оно достигло 8-9 тыс. человек".
Несмотря на войну, не прекращался и обмен с Германией, откуда через нейтральную Швецию шли недостающие материалы и чертежи. В свою очередь, ВКЭ через Стокгольм переправляла в фатерланд остродефицитную валюту, которая помогала выживать концерну АЕГ.
Картину этого трогательного сотрудничества довершает важная деталь: сын и наследник главы АЕГ Эмиля Ратенау — Вальтер — был назначен одним из руководителей всей оборонной экономики Германии.
"В августе 1914 г.,— писал Г. Хауч,— при военном министерстве был образован отдел обеспечения стратегическим сырьем, который за короткий срок разросся в широко разветвленную сеть органов, осуществлявших фактический контроль над всей экономикой в условиях войны. Инициатором создания такой системы был Вальтер Ратенау, ставший затем руководителем этого центрального командного пункта национального хозяйства. Отдел обеспечения стратегическим сырьем (позднее управление обеспечения стратегическим сырьем) вскоре охватил около 300 стратегически важных видов сырья в Германии и во всех оккупированных областях и странах. Его организация состояла из сети служб и ведомств, действовавших практически в каждом округе. То же можно сказать и об образованных позднее обществах распределения стратегического сырья, через которые происходило снабжение предприятий необходимым сырьем и материалами. И снова авторитетным инициатором создания этого государственно-монополистического аппарата был Вальтер Ратенау... Руководителем центрального контрольного бюро (группа Т-4) управления обеспечения стратегическим сырьем стал проф. Е. Клингенберг из концерна АЕГ".
Так что концерн АЕГ зарабатывал неплохие деньги по обе стороны линии Восточного фронта.
(Окончание следует)