Вчера в Представительском кабинете Кремля президент России Владимир Путин встретился с президентом Сербии Борисом Тадичем. Господин Тадич, по мнению специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА, от всей души хотел убедить Владимира Путина решительно вмешаться в дела как Сербии и Черногории, так и Косово.
Формат встречи в Представительском кабинете Кремля не предполагает длительных разговоров между людьми. Но вчера один такой разговор состоялся. Владимир Путин встретился с Борисом Тадичем, законно избранным президентом Сербии.
Такой страны, как Сербия, пока не существует. Есть страна, которая называется Сербия и Черногория. Но у господина Тадича есть хорошие перспективы стать президентом суверенной страны. Мировое сообщество (возможно, само того еще не подозревая) готовится к тому, чтобы дать возможность жителям Черногории провести референдум об отделении от такой страны, как Сербия и Черногория. Если такой референдум состоится, на карте мира появятся две дополнительные страны.
Для начала Владимир Путин и Борис Тадич обменялись любезностями. Но они не были протокольными.
— В силу объективных причин на Сербию приходится почти 99% (то есть не все 99% целиком.— А. К.) товарооборота между Россией и Республикой Сербия и Черногория,— сказал президент России.
Он признался, что ему с коллегами будет очень интересно послушать мнение господина Тадича "о том, что происходит, и ваши оценки развития ситуации в Косово".
Оценки у господина Тадича оказались такими, что стало и в самом деле очень интересно.
— Сегодня, когда Сербия находится на определенном перекрестке, она, конечно, рассчитывает на понимание, которое проявит Россия в ее отношении,— предупредил президент Сербии.— Для меня особенно важно сказать сегодня здесь, что Россия является одним из столпов нашей внешней политики.
"А кто же другой столп?" — с ревностью подумал я и мгновенно получил ответ.— Даже в тот момент, когда мы хотим стать членами Европейского союза, я прошу вас никогда не забывать тот факт, что Сербия всегда воспринимает Россию как один из столпов своей внешней политики,— заявил Борис Тадич.
То есть он уже, еще до референдума, рассматривает Сербию как суверенную страну.Тут президент Сербии коснулся темы Косово. И все. Теперь ему необходимо было дать договорить до конца. Такое впечатление, что он очень давно искал случая выговориться. У него и в самом деле накипело.
— Проблема Косово не является проблемой только Сербии, это проблема всей Южной Европы... и вообще всей южной части континента. Для Сербии это, конечно, вопрос исторический, культурный, религиозный... это вопрос государственности... но одновременно Сербия обязана защитить своих граждан, которые в настоящий момент подвергаются самой серьезной угрозе. Я достаточно поездил по Косово, я видел своими глазами, в каком состоянии сейчас там живут сербы. Они живут в гетто!
Владимир Путин внимательно смотрел на коллегу. В глазах его вдруг зажглись два огонечка. Такие огонечки можно увидеть, когда он начинает говорить про Чечню. Вернее, их нельзя не увидеть.
— К сожалению,— продолжал Борис Тадич,— международное сообщество приняло решение все же начать переговоры по статусу Косово до того, как выполнены стандарты, оценивающие нормальную жизненную ситуацию людей. Но Сербия понимает реальное международное положение дел и поэтому с самыми хорошими намерениями будет участвовать в этих переговорах...
Я видел: Борису Тадичу очень не нравится то, что он говорит. Но он продолжал это говорить, потому что он считает себя демократически избранным лидером демократического государства. И он говорил так, как должен был говорить такой лидер.
— Сербия обладает полной легитимностью, является членом государственного сообщества Сербии и Черногории и хочет быть абсолютным и полноправным членом ООН. Но одновременно в ходе переговорного процесса Сербия планирует защищать свои законные государственные интересы в части Косово. Сербия абсолютно признает законность прав албанского населения в Косово, но в то же время Сербия имеет полное право защищать и свои законные права,— частил Борис Тадич.— И именно из-за этого у Сербии абсолютно конструктивный подход к переговорам: она хочет, чтобы результатом переговоров было решение, абсолютно приемлемое и для сербской, и для албанской стороны.
Борис Тадич не сказал, что это за решение, но твердо заявил, что оно не должно дестабилизировать ни ситуацию в Сербии, ни ситуацию во всем регионе.
Затем он описательно объяснил, что это должно быть за решение:— Оно должно представлять собой такое правовое, политическое решение, которое не будет являться прецедентом и одновременно не будет создавать угрозу дезинтеграции других государств в регионе.
Понять, о чем он, было пока трудновато. Тут он и произнес фразу, которая меня очень порадовала.
— Я конкретизирую! — заявил Борис Тадич.И он конкретизировал:
— Если албанцы хотят использовать право на самоопределение и формирование независимого государства на этих территориях, то, таким образом, автоматически такое же право должны получить и другие регионы, и другие государства или часть государств на этой территории, что может привести к дезинтеграции определенных территорий. Я сейчас имею в виду Боснию и Герцеговину, Македонию да и саму Сербию и Черногорию. Моя позиция абсолютно принципиальна: я выступаю против дезинтеграции Балканского полуострова.
Хотя Борис Тадич и считал, что он конкретизировал, со стороны могло показаться, что дело окончательно запуталось. То ли президент Сербии предлагал раздел Косово в интересах Албании и Сербии, то ли еще что-то.
Впрочем, Владимир Путин хорошо, кажется, понял Бориса Тадича.— Почему только на этой территории? — недоуменно переспросил он.— И в других регионах мира тоже. Принципы должны быть одинаковые для всех.
Президент России говорил уже, по-моему, о своих проблемах. Он меньше всего хочет, чтобы Чечня стала для России тем же, чем Косово стало для Сербии.
Борис Тадич от всей души согласился с Владимиром Путиным.— А сколько сейчас беженцев примерно вы насчитываете — людей, которые ушли из Косово и вынуждены были покинуть свои дома? — спросил его президент России.
— Около 200 тысяч человек,— сказал президент Сербии.— То есть это две трети нашего населения Косово.
— И они не вернулись? — уточнил господин Путин.— Может, несколько человек,— пожал плечами господин Тадич.
— Я вспоминаю,— недобро вздохнул господин Путин,— когда 30 тысяч человек албанского населения вынуждены были покинуть свои дома — и во всем мире говорили о гуманитарной катастрофе. Сегодня, как вы говорите, 200 тысяч сербов вынуждены покинуть свои дома — и все молчат!
— Это гуманитарная катастрофа, которая продолжается! — воскликнул окрыленный, кажется, этим разговором Борис Тадич.— И я абсолютно с вами согласен: тот принцип, который должен действовать для Балкан, должен действовать для всего мира! Если мы однажды допустим правовой политический прецедент, мы создадим некий вид вируса для политической системы всего мира.
По Борису Тадичу было видно, что он уже полностью удовлетворен. Мировое сообщество, как он уверен, хочет как можно скорее решить проблемы Косово. Для этого надо как можно быстрее принять решение о его суверенитете. Кому-то, наверное, и правда кажется, что так проблема Косово и вправду решится.
А президент Сербии, видимо, хотел на самом деле от Владимира Путина одного: чтобы тот убедил своих коллег по всему миру не форсировать этот процесс.
Убедил и даже переубедил.