специальный корреспондент Ъ
Довольно глупо и довольно несмешно называть суд над андижанскими мятежниками трагическим фарсом и сравнивать его со сталинскими показательными процессами. Разумеется, это трагический фарс и, разумеется, ничем не отличается от сталинских показательных процессов.
Довольно несмешно и довольно банально замечать и тот факт, что начало суда над андижанскими мятежниками совпало с визитом в Ташкент министра обороны и теперь уже вице-премьера российского правительства Сергея Иванова, а вынесение приговора совпало с визитом узбекского президента Ислама Каримова в Москву. Ну разумеется, для российского руководства Андижан — это положительный пример того, как надо поступать с мятежниками, в отличие от отрицательных примеров Грузии, Украины и Молдавии.
Дело не в этом. Дело не в том, что люди, подозревавшиеся в организации мятежа, судимы были не за мятеж, а за терроризм, который неизвестно что такое, и за убийство, которого сами чуть не стали жертвами. Дело даже не в том, что они были осуждены без сколько-нибудь достоверных доказательств. Дело не в том, что они практически не имели защиты. Дело в другом.
Предположим, эти люди таки выходили на площадь в Андижане. Это значит, они люди довольно решительные и смелые. При этом человек не может быть настолько глупым, чтобы не понимать, что ждет его в Узбекистане в случае провала мятежа. И вот мятеж провалился. И случилось ровно то, что должно было случиться: невероятные обвинения, подученные свидетели, адвокаты, вторящие прокурорам.
Вопрос: почему андижанские мятежники, кроме того чтобы просто понести причитающееся им азиатское наказание, должны были еще унизиться и стать предателями? Почему обязательно было, чтоб эти и так уже заведомо обреченные на бесконечную тюрьму люди просили себе дважды смертной казни? Почему обязательно было им зачитывать по бумажке имена своих якобы сообщников, которые завтра или при первом удобном случае тоже будут арестованы и осуждены? Почему, наконец, некоторые из андижанских мятежников, успевшие бежать в Киргизию, вернулись, сдались властям и обрекли себя на заключение, унижение и предательство?
Вероятно, в руках президента Каримова, его прокуратуры и его суда есть некий инструмент страшнее смерти, унижения и предательства. Вероятно, этот инструмент может быть применен и был применен, если смелые люди молили о пощаде, предавая товарищей и просто незнакомых людей, а бежавшие вернулись, чтобы унижаться и предавать.
Вероятно, этот могущественный инструмент, примененный узбекской прокуратурой и судом, чтобы превратить андижанских мятежников в блеющий скот, одобряется и российским руководством, раз оно одобряет в целом подавление андижанского мятежа и суд над андижанскими мятежниками. Вероятно, стало быть, этот инструмент может быть применен и в России. Про себя лично я знаю, что может превратить меня в блеющий скот.
Дети.