презентация балет
На Новой сцене Большого театра прошла презентация ближайших премьер — одноактных балетов "Игра в карты" и "Кармен-сюита". Она оказалась столь содержательной, что ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА смогла живо представить себе, что ждет публику на премьере 18 ноября.
В этом году худрук балета Большого театра Алексей Ратманский начал устраивать "презентации". Задача — завлечь публику на премьеру, затравив рассказом о будущем спектакле и показав его фрагменты. На презентацию может зайти любой прохожий — билеты раздаются при входе. В субботу представлять свою знаменитую "Кармен-сюиту" должна была сама Майя Плисецкая, в рамках юбилея которой театр и восстанавливает этот балет. Желающих взглянуть на юбиляршу набрался почти полный зал.
Однако начали по-порядку — с "Игры в карты". Балет Игоря Стравинского представил хореограф Алексей Ратманский, занявший в постановке чуть ли не всех молодых звезд Большого. Повышенную концентрацию молодых балерин он объяснил тем, что все облюбованные им артистки очень заняты в текущем репертуаре, а потому не могли регулярно ходить на репетиции. Так что партии распределял случай — очередную вариацию получала та, которая была свободна в момент ее постановки. Дирижер Александр Титов рассказал об идее Стравинского создать балет, "понятный для всех". По мнению картежника-композитора, покер — как раз такая общепонятная тема. Каждая из тех частей — "трех сдач" балета — включала раздачу карт, течение игры и завершалась одной из покеровских комбинаций. Среди "карт" сновал вездесущий джокер, ломая логику игры. В свое время именно так балет поставил другой картежник — Джордж Баланчин. Однако не играющий в покер хореограф Ратманский отказался от карточных аллюзий, охарактеризовав свой балет "пасьянсом" со сложным раскладом.
Публике представили "вторую сдачу". Выскочившие на сцену почти одновременно Екатерина Шипулина, Анастасия Яценко, Мария Александрова, Светлана Лунькина, Наталья Осипова выглядели впечатляюще — как флеш-рояль, к которому надо прикупить лишь одну карту. Ноги солистов Большого (Дениса Медведева, Морихиро Иваты, Яна Годовского), не танцующих принцев и базилей лишь по причине маленького роста, замелькали в неоклассических комбинациях, как руки виртуозов-крупье. Азарт нервного танца-игры перелетел оркестровую яму и сконцентрировался над залом.
Но ставку театр сделал на "Кармен-сюиту". Представлявший спектакль 88-летний хореограф Альберто Алонсо объяснил, что он делал политический балет, что первый его состав был идеален — потому что "артисты понимали сердце 'Кармен', они жили в том времени". Художник знаменитого спектакля (а заодно и кузен балерины) Борис Мессерер рассказал, что минималистская сценография, вошедшая в балетную историю, родилась от безденежья и хронической нехватки времени.
Когда из-за кулис вышла Майя Плисецкая, публика разразилась стоячей овацией. Балерина, сломав заготовленную мизансцену, оставила столик с микрофоном и, расхаживая по сцене, заговорила о перипетиях борьбы за "Кармен". Но самым захватывающим был не рассказ, а показ. Комментируя свои взаимоотношения с персонажами, первая Кармен нагло вздергивала подбородок, отворачиваясь от воображаемого Коррехидора ("Это же представитель власти"); зазывно-иронически улыбалась Хосе ("Я с ним не как оперные, не на полном серьезе, а чтоб в тюрьму не повел"); окидывала оценивающим взглядом Тореодора ("Что это за тип? покорится ли?"). После этого фейерверка стало до грусти очевидно, что таких женщин в Большом больше нет.
Вторую половину этого беспрецедентного шоу увидела только левая сторона зала. Нынешнюю "Кармен-сюиту" представлял танец Тореодора. Стул, на котором во время его танца должна сидеть Кармен, унесли за кулисы. Майя Плисецкая устроилась на нем, едва рослый Марк Перетокин сделал свои первые па. И глазами, жестами, хлопками в ладоши аккомпанировала ему так, что возбудился бы и покойник. Но господин Перетокин остался невозмутим. После танца небрежным жестом он пригласил на сцену свою закулисную партнершу и, бросив даму одну на сцене, удалился вразвалочку. Продемонстрировав, что и мужчин на сцене Большого не осталось.