 |
Несмотря на то, что, как уже успели заметить читатели моей рубрики, я считаю исламский терроризм главной темой для любого обсуждения (поскольку, речь идет о жизни и смерти), этот материал начинается с рассказа о жизнеутверждающем событии.
Солидные издания и их журналисты при описании того или иного события уже давно исповедуют принцип язвительной риторики, однако в случае с гастролями в Москве спектакля легендарного Франко Дзеффирелли «Аида» ситуация меняется – у нас есть счастливая возможность говорить о нем в удовлетворенно-восторженном тоне.
Проект «Фонда Артуро Тосканини», осуществленный маэстро к годовщине смерти Верди в 2001 году уже снискал мировое признание и записан на DVD. Особенностью этой версии является ее камерность: она была сделана Дзеффирелли в театре города Буссето, неподалеку от которого в 1813 году родился великий Верди. Мастерство культового режиссера проявилось, прежде всего, в том, как он магически работает с пространством, строя динамичные мизансцены на небольшой сцене; в них сочетается и геометрическая отточенность и грациозная естественность. Вполне очевидно, что маэстро создал спектакль в соответствии с принципами золотого сечения. Безупречная цветовая гамма костюмов и сценографии, то, как выстроен свет – все это не может не вызывать восхищения.
Итак, живая легенда – как всегда – безупречна, чего, к сожалению, нельзя сказать о принимающей стороне. Начну с того, что в столице нашей сапфировой родины не нашлось приличного оперного зала с хорошей акустикой: музыкальный театр им. Станиславского и Немировича-Данченко успели спалить, чтобы скрыть масштаб растраты во время ремонта (открою секрет, о котором все дружно молчат: подрядчики даже не удосужились постелить необходимое балетное покрытие – и у артистов начались травмы), новая сцена Большого театра (там сейчас, между прочем, тоже ремонт, но уже с миллиардным бюджетом) для пения оказалась категорически не пригодна, как, впрочем, и большой зал Дома музыки: никогда не забуду, как гениальный Доминго пытался найти там точку акустического фокуса, пробовав петь в разных углах сцены, и не найдя таковой, встал позади (!) оркестра и с видом обреченного стал уже из принципа выкладываться, что называется, по полной. В итоге выбрали Театр «Московская оперетта», который я очень люблю, но который уже ветхий и сквозняк пробирает, как тех, кто сидит в партере, так и тех, кто поет на сцене. Кроме того, руководство театра даже не удосужилось убрать со сцены уродливые звуковые усилители, которые помогают различным безвкусным мюзиклам уничтожать жанр оперетты: к примеру, Татьяна Шмыга и Герард Васильев поют на сцене родного театра почти в гастрольном графике.
Следующим испытанием для маэстро Дзеффирелли стала пресс-конференция: вначале он был вынужден лично раздвигать телекамеры, которые «образовали Берлинскую стену» между ним и собравшимися, потом оказалось, что ему не наладили микрофон, и 82-летний гений был вынужден говорить стоя, сильно напрягая связки. Переводчица переводила только часть текста: причем, имени Марии Каллас она не знает, знаменитого дирижера Герберта фон Караяна она перевела «Караваном», а вполне четко произнесенное название самого известного в мире оперного фестиваля в Зальцбурге, а перенесла в Страсбург. Собравшиеся переводчицу зашикали, а Франко, пытаясь настроить ее на лучшее, поцеловал в щечку – после чего миловидная девушка практически лишилась дара речи.
Об уровне вопросов российских журналистов лучше не упоминать; особенно отличился корреспондент газеты «Труд», который с настойчивой и небритой улыбкой обвинял режиссера в том, что он не уделяет должного внимания русской классике. Правда, это издание отличается на международной арене уже не в первый раз: моя приятельница рассказывала, как в приезд Катрин Денев, журналист задал ей весьма тактичный вопрос: «А почему натурой для скульптурного изображения нового символа Франции была выбрана Изабель Аджани?». «Дневная красавица» улыбнулась и переспросила: «А какое издание вы представляете?» Ей гордо ответили: «Газета «Труд»». «А, ну, тогда все понятно» - нежно прокомментировала Катрин.
Другая пышногрудая корреспондентка обрадовала гостя сообщением, что «когда я была девушкой, я с удовольствием смотрела ваши фильмы». Но надо отдать должное Дзеффирелли – он был невероятно терпелив, а чтобы скрыть раздражение стал рисовать этюды, прикрыв глаза рукой. От тягостных впечатлений режиссера немного отвлек молодой и хорошо сложенный вице-президент «МДМ-Банка» (спонсор гастролей) Илья Разбаш: оратор он не крупный, но смотреть приятно, что маэстро и сделал. Солидаризируясь с мэтром, я (как полагается в статьях такого жанра) процитирую слова господина Разбаша: «Гастроли оперы Аида – это действительно значимое событие в культурной жизни России…»
Да, и еще про охранников: я уж не знаю, какая организация их прислала (приставила к дорогому гостю), но таких рыл, такого мордоворотства я еще не видел (хотя повидал я в жизни не так уж мало).
Вот такие трудности пришлось перенести обладателю награды тов. Путина «Лучший итальянский друг России» (2004).
 |
только между нами... |
Наше время – время профанации: как смешно мне было читать отзыв об «услышанной» опере одного моего «коллеги», напечатанный в понедельник 31 октября, в то время как спектакль демонстрировался с 28 по 30 число, а номер журнала был подписан к печати 27-го. Вспоминается анекдотическая ситуация из старого английского фильма: репортер вместо спектакля пошел к любовнице, его хвалебная рецензия вышла в утреннем номере газеты, но накануне в театре случился пожар и ничего, естественно, не состоялось.
Тем не менее, еще более запоминающимся спектаклем, по крайней мере, для меня, стала встреча с легендарным мастером. Такие лица в наше время встречаются все реже: от него исходит благородство и доброжелательство. Глаза невероятны: они синие и прозрачные, как озера (вспоминается Гумилев: «его глаза – подземные озера…»). Мы успел посетовать на то, что великих мастеров (как исполнителей, так и режиссеров) становится все меньше, что смены нет. Вспоминали учителя Франко – Лукино Висконти. Потом он обратил внимание на необычный рисунок на моем пиджаке, назвав его «настоящей театральной декорацией».
Я поблагодарил маэстро за «Аиду» Верди, а не то, что сегодня любят из нее делать некоторые «режиссеры». Можно, к примеру, напомнить читателю, что весной в Кремлевском дворце показывали убогую постановку «Аиды» Новосибирского театра оперы и балета, где на сцену выкатывают два грузовика, Аида берет в руки автомат Калашникова, а Радамес поет арию «Небесная Аида» в пьяном виде, в семейных трусах и прислонившись к фонарному столбу, который потом взрывают чеченские террористы. И за такое хулиганство спектакль получил «Золотую маску».
Потом мы заговорили о том, что бывший член сопротивления сегодня состоит в крайне правом политическом движении «Forza Italia». Вот, что Франко мне ответил: «Нацизм и фашизм – страшные явления, но один из моих наставников военной поры сказал, что оно такого же рода, что и коммунизм. Я стал участником «Forza Italia» от антикоммунистической безысходности, из-за влияния коммунистов последние полвека. Но сейчас мы имеем гораздо более страшную проблему, глобальную проблему: я имею в виду исламский терроризм. Это страшная идеология культа смерти, она опаснее коммунизма».
Слова Дзеффирелли об исламском терроризме полностью совпали с моим мнением (вообще, мы одной с ним политической ориентации). Замечу, что не всем хватает смелости заявлять это публично: счастливое исключение, к примеру, писатели Василий Аксенов, Мишель Уэльбек и Елена Чудинова. Однако наш разговор с Франко происходил еще до того, как организованные банды арабов начали открытые военные действия в Париже, и до того, как 2 ноября (в годовщину убийства голландского режиссера Тео Ван Гога исламским фанатиком) новый иранский президент объявил о возобновлении ядерных испытаний (несколькими днями ранее он же высказал мнение «стереть Израиль с лица земли»). На этом фоне еще большее негодование вызывают попытки Демократической партии США получать спекулятивные дивиденды, подняв в Конгрессе вопрос о разборе действий Буша-младшего в Ираке. Кроме того, мне вообще не понятно, о чем думают американские спецслужбы: тот же президент Ирана (по внешности – типичный главарь чеченской банды) более чем однозначно обозначил свои планы – их же надо предотвращать (элегантно, конечно же). Эти и многие другие события заставляют меня вновь призвать людей опомниться, хотя, возможно, что уже поздно.
Тем не менее, мир полон разными явлениями и новостями - есть и приятные. Среди таких я с удовольствием назову новый фильм Алексея Германа-младшего «Гарпастум». Начну с того, что я уже перестал надеяться, что мне понравится что-либо из современного отечественного кинематографа. Однако фильм сделан очень добротно, а каждый кадр, словно натянутая тетива. Фабула работы не так важна (хотя все критики сосредоточили свое плоское внимание именно на ней), существенна же здесь очень оригинальная работа актеров над фразировкой, необычное движение камеры, яркие режиссерские метафоры и, прежде всего, тот свет, который исходит от фильма в целом. Взаимоотношения двух молодых героев ленты, двух братьев (ну, как говорится, «у всех свои недостатки») пронизаны нежностью, которая на фоне жуткой окружающей действительности звучит как высокая трагическая нота.
Можно признать, что режиссер многое заимствовал из стиля своего отца, но выразительные находки и эстетическая завершенность говорят о самобытном даровании автора. Кроме того, Герману удалось добиться практически нереального: впервые в жизни я с напряжением и переживанием следил за игрой молодых людей в столь нелюбимый мной футбол – такое возможно, только пропустив это пустое занятие избивания меча через магический кристалл истинного искусства.
И вновь возвращаясь к третьей мировой войне: целых два с половиной года назад я опубликовал на страницах «Власти» статью («Варвары радовались, глядя на все это»), где рассказывал, как варвары захватили и изуродовали Рим на закате империи: они сначала обжились в городе (работая слугами, живя отдельными кварталами), а потом показали зубы, начав громить город и открыв ворота соплеменникам. История повторилась: французы (вместе с голландцами и англичанами) сами впустили дикарей, надавали им пособий по безделью, пособий на их безразмерные семьи (плодиться – дело не хитрое: как известно из зоологии, чем ниже класс животного мира – тем больше у него потомства). Запомните: с обществом, где детям с 4 лет дают в руки автомат – никакая дипломатия невозможна! Категории «мирного населения» там не было, нет, и никогда не будет.
Давайте обратим внимание: вот две цивилизации - одна нам дарит жизнь, Флоренцию, оперу, Шекспира, кино про братьев и все такое, другая - автоматы, детонатор, смерть (и все это на деньги налогоплательщиков). А мы все играем в политкорректность – доиграемся.