|
Шитье в четыре руки |
 |
| Сицилийские вдовы, крестьянки и гарлемские гангстерши — образы новой весенне-летней коллекции Dolce & Gabbana |
Говорим Дольче, подразумеваем Габбана
|
Сицилия времен его детства — глубоко консервативная, домостроевская страна: женщины и без печальных поводов носят глухие черные платьях; в то же время умение с небрежной элегантностью надеть шляпу развито у мужчин--уроженцев этого итальянского острова как нигде в мире. Детей одевают в парадные костюмы только для похода на воскресную мессу, слово отца — закон. На игрушки у родителей Доменико не было денег, а в качестве домашней одежды мать носила старые костюмы мужа в полоску — идея спортивного трикотажа на острове глубоко порицалась.
Доменико, расстроив папу, не стал продолжать семейное дело и уехал в Милан изучать искусство, но навсегда прославил "сладкую" фамилию. Образы сицилийских "вдов" и неординарные идеи использования мужских костюмов нынешний Доменико постоянно выуживает из шкатулки детских воспоминаний.
 |
В начале 80-х молодые люди одновременно устраиваются в одно миланское ателье в качестве подмастерьев и выясняют, что больше всего на свете обожают барокко, фильмы Висконти, Софи Лорен и Анну Маньяни. Через полгода поняли еще одну важную вещь — что любят еще и друг друга.
 |
Через вещи к звездам
 |
| Неприкрытая и слегка прикрытая роскошь и шик — это предложение Dolce & Gabbana для современных мужчин |
Но все же главное свойство их стиля в том, что все актуальные сюжеты излагаются без запинки на артистическом итальянском языке. В авторитетных учебниках по истории моды XX века, несмотря на бешеный коммерческий успех, марка Dolce & Gabbana упоминается крайне редко. Эксперты классифицируют манеру дизайнеров как "ретромодернизм", имея в виду, что в восьмидесятых мода осознала исчерпанность радикально новых идей и начала свои путешествия в прошлое европейской цивилизации — Средневековье, Директория, неоклассицизм, барокко, рококо, модернизм начала ХХ века и так далее вплоть до 80-х, с остановками по значимым десятилетиям.
 |
К этому моменту в резюме марки было уже много пунктов. Показана первая женская коллекция трикотажа. Открыто два шоу-рума в Милане и один в Нью-Йорке, на Бродвее. Запущена вторая линия D&G, а также мужского pret-a-porter. Выпускаются регулярные коллекции очков, галстуков и платков, а также мужского и женского белья и купальных костюмов. Запущен женский аромат Dolce & Gabbana Perfume и мужской Dolce & Gabbana Pour Homme. Открыт флагманский бутик первой линии на via Della Spiga, а также бутик D&G на Corso Venezia в Милане. Десятилетие любви и бизнеса отпраздновано роскошно оформленной книгой "Десять лет Dolce & Gabbana".
 |
Уличная фотография Мадонны в Herald Tribune была сделана во время гастрольного тура по миру, для которого костюмы создавал Жан-Поль Готье. Дольче и Габбана не поверили своим глазами — их любимая женщина была в кардигане и длинной юбке Dolce & Gabbana. Потом пресс-секретарь Мадонны связался с Доменико и Стефано. Встречу в нью-йоркском ресторане они помнят до сих пор — "материальная девушка" заказала костюмы для своего нового тура Girly Show. Дизайнеры были польщены и смущены ее фразой: "Ваши вещи, как и я, сексуальны, и у них есть чувство юмора". За два месяца они сделали полторы тысячи моделей ручной работы, даже не договорившись о цене.
С тех пор благоволение поп-звезд к итальянской марке не угасало: в Dolce & Gabbana одеваются Стинг, Уитни Хьюстон, Кайли Миноуг, Мэри Дж. Блайдж. Когда спортсмены стали восприниматься как модные и светские персонажи, Dolce & Gabbana оказалась любимой маркой Дэвида Бекхема и его товарищей по цеху. Год назад дизайнеры даже подписали контракт с футбольной командой A. C. Milan на создание спортивной формы для клуба.
Порядок в доме
 |
И наконец у обоих возникло ощущение официального и крепкого бизнес-брака. Доменико и Стефано недавно признались, что если раньше они жили от коллекции к коллекции, то теперь думают о том, как обеспечить своей марке вечную жизнь. Дольче и Габбана говорят, что Dolce & Gabbana — это слаженный и тонкий баланс двуголосья. Если один вдруг отстранится от дизайна коллекций, второй в одиночку рулить не сможет. Марки больше не будет. И как дизайнеры они умрут в один день.
АННА КАРАБАШ
|
ИЗ ПЕРВЫХ УСТ
"Дешевый трэш с классикой — нам по духу очень близко"
— На неофициальную часть празднеств Dolce & Gabbana по случаю двадцатилетия творческой деятельности приехал премьер-министр Италии. Каково ощущать себя национальным достоянием? Стефано Габбана: Мы прежде всего чувствуем себя итальянцами. И все. Доменико Дольче: Может, когда-нибудь мы и будем себя чувствовать как достояние нации, но подождите, мы пока еще не музейные реликвии, чтобы нас так называть. А то, что премьер-министр Италии пришел на праздник, это было приятно. — В женской коллекции "весна-лето 2006" все было построено на контрасте красного и черного. Стоит ли это понимать как обращение к пафосу Стендаля? С. Г.: Стендаля там точно не было. Д. Д.: Мы хотели вернуться к своим истокам, поскольку это юбилейная коллекция. Помните, двадцать лет назад наша первая коллекция называлась "Настоящая женщина"? Так вот, мы снова решили выступить ровно на ту же тему. Хотели вернуться к моменту, когда у нас не было денег и мы еще не могли себе позволить все эти великолепные вышивки, меха, стразы. Главная идея "Настоящей женщины" образца лета 2006 — возвращение к натуральной красоте. Деревенской, даже скажем. Что-то такое — сеновал, крестьянка, понимаете? — Помните тот день, когда вы вышли на улицу и почувствовали себя знаменитостями, которых узнают в лицо? Д. Д.: Дело в том, что наши лица к нашему творчеству не имеют никакого отношения. Мы хотим через одежду передать любовь к этому миру, а вовсе не прославить свои физиономии. С. Г.: К сожалению, за нашей одеждой действительно стоят вот эти наши два лица. Но они не имеют к ней никакого отношения. Мы бы хотели, чтобы любили не нас, а нашу одежду. — Вы как-то раз обмолвились, что женщины России и Китая похожи. Оказавшись впервые в Москве, вы по-прежнему так считаете? С. Г.: Нет, мы так не могли никогда говорить. Мы имели в виду, что Россия и Китай для нас — два новых перспективных рынка. — Двадцать лет для творчества огромный срок. Для вас осталась хоть одна трудная задача в моде? Д. Д.: Когда ты молод и никто тебя не знает, думаешь, вот когда я буду большой, я то-то и то-то смогу. И без оглядки вкладываешь всю свою энергию, все свои идеи. Сейчас мы большие. И стало труднее вкладывать все то же самое, потому что мы оглядываемся на уже достигнутые результаты. И живем на опасной высоте — нам нужно постоянно как-то удерживать признание публики. — Кого из нынешних молодых дизайнеров вы могли бы назвать перспективными? Может, кто-то из них мог бы в будущем стать вашими преемниками на посту дизайнеров Dolce & Gabbana? Д. Д.: Тот месседж, с которым приходит всякий молодой дизайнер, обычно настолько мощный, что человек не может говорить спокойно, а только орать. Двадцать лет назад мы тоже орали. От той силы, которая была внутри. Сейчас, когда мы смотрим на наши первые коллекции, думаем: господи, мы были просто сумасшедшие. Поэтому нельзя никого выделить. Сквозь крик не разберешь, настоящий там талант или просто много децибел. — Назовите пять вещей, которые нужно непременно купить модной девушке в следующем сезоне. Д. Д.: Драные джинсы, шуба, сапоги на высоком каблуке. С. Г.: Но это было и в прошлом, и позапрошлом, и пять лет назад. Д. Д.: Ха, да, ничего нового я не сообщил. Надо заметить, что стиль — это то, что внутри, его нельзя купить. — Вас всегда вдохновляли кинодивы из старого кино: Одри Хепберн, Анна Маньяни, Софи Лорен. Есть в современном кино персона, которая вас могла бы так же заинтересовать? С. Г.: Нет. Д. Д.: Сегодня ни одна кинозвезда не имеет вкуса. Они каждый день меняют стили. Последив за ними неделю — с понедельника по воскресенье,— понимаешь, что их так называемый стиль — это сумма вещей, которые им принесли их персональные стилисты. Это общее бедствие касается не только киноактрис. Раньше было понятие "икона стиля". Сегодня икон для дизайнеров нет. Нас больше может вдохновить обычная девушка, встреченная на улице, если она классно одета. С. Г.: Ну почему икона? Это люди, которые могут позволить себе покупать дорогие вещи. На них все дизайнеры и молятся. Д. Д.: Зато у мужчин-актеров сейчас есть стиль. Вот как у Джонни Деппа, например, или Тома Круза. Они чуть-чуть агрессивно сочетают дешевый трэш с классикой — это нам по духу очень близко. — В последнее время вы считаете главными образцами стиля в мужской моде спортсменов. Это так? Д. Д.: Это правда. Спорт стал фактором, активно влияющим на моду. А первопроходцем стал Дэвид Бекхем. Раньше спорт, а особенно футбол,— это был сплошной антифэшн. Какие-то грязные неумытые парни, пропадающие на тренировках, вечно в поту. Теперь футболисты все красавцы. Суперухоженные мужчины, продуманно одетые. |
подписи
Сицилийские вдовы, крестьянки и гарлемские гангстерши — образы новой весенне-летней коллекции Dolce & Gabbana
Третий по счету московский бутик Dolce & Gabbana открылся в Барвихе