обозреватель
События в бывших советских республиках, переживших бархатные революции, приобретают все более трагикомический характер. Украина, Грузия, Киргизия словно соревнуются в том, кто из них сможет лучше рассмешить сонное постсоветское пространство. Вот президент Саакашвили поднимает элитные грузинские подразделения ночью по тревоге и совершает с ними пятикилометровый кросс. Гвардейцы бегут медленно, чтобы ненароком не обогнать президента, но демонстрация укрепления оборонной мощи проходит успешно. Вот президент Ющенко дает своей стране, лишившейся одного генпрокурора, уникальный шанс вдвойне компенсировать утрату — получить сразу двух генпрокуроров. Еще смешнее. Но вот в Киргизии весенняя "революция тюльпанов" превращается в осеннюю "революцию паханов", и ее движущей силой становится уже не окрыленный идеями демократии студент из движения с поэтическим названием "Кел-кел", а мрачный прожженный зэк из колонии с явно не поэтическим названием "Петровка". Совсем весело.
В других республиках, президенты которых панически боятся повторения грузинского, украинского или киргизского сценариев, каждый конфуз, скандал или заваруха, напоминающие о смутных временах в стане "бархатных революционеров", встречают с явной или тайной радостью. "Мы же предупреждали, что так будет, что все в итоге придет к этому",— довольно потирают руки официальные лица или близкие к ним лица неофициальные. В той части Содружества, где президенты не бегают по ночам со спецназом, а могут спокойно спать, неувядающие генпрокуроры уверенно сидят в своих креслах сколько надо, а зэки не настолько безрассудны, чтобы бунтовать, все, что происходит по ту сторону баррикад, выглядит как неизбежная расплата за политические авантюры тех, кто в угоду своим амбициям покусился на святое — стабильность, законность и порядок. Ведь в самом деле, разве поднималась киргизская зона при президенте Акаеве? Что-то не припомнится. Такого беспредела не было. Значит, вывод вроде бы напрашивается сам собой — в смуту и хаос страну ввергли именно новые революционеры, жаждущие власти и собственности.
Однако можно ли с уверенностью говорить о том, что вина за переживаемые бывшими советскими республиками потрясения в самом деле лежит на тех, кто однажды бросил вызов их бессменным лидерам, вроде как выступавшим гарантом стабильности? В случае с той же Киргизией вдумаемся в ситуацию: ведь эти взбунтовавшиеся зэки явно сидят не один год, то есть еще с акаевских времен. Очевидно, что их недовольство зрело давно и те причины, которые заставили их взбунтоваться, уходят корнями в "безмятежное прошлое". Просто раньше у киргизских зэков не было возможности подняться, а сейчас она появилась. Но тогда кто виноват в том, что произошло? "Революция тюльпанов" лишь вскрыла нарыв, вызревавший годами. И вот наружу хлынул накопленный в эпоху той самой стабильности гной. Между тем киргизские события заставляют задуматься: не постигнет ли однажды та же участь стабильность узбекскую, казахскую, туркменскую? И какова на самом деле ее цена?