музыка юбилей
Фестиваль "Сотворение мира продолжается...", устроенный в честь 75-летия Андрея Петрова, завершился авторским вечером в Большом зале Петербургской филармонии. В обрамлении киномузыкальных хитов композитора прозвучали серьезные сочинения, в том числе премьера симфонии "Прощание с...". Среди слушателей был ВЛАДИМИР Ъ-РАННЕВ.
Симфонические сочинения председателя Санкт-Петербургского отделения Союза композиторов России звучат довольно редко. И это даже странно. Эта музыка стоит того, чтобы ее чаще слушать, а главный композитор Петербурга в силу своего административного веса имеет возможность инициировать больше концертных событий с современной питерской музыкой, в том числе и своей. Конечно, у Андрея Петрова (кроме петербургского административного) есть еще и всероссийский вес: целая эпоха в жизни миллионов советских людей была согрета его мелодиями. Если и есть на свете "социализм с человеческим лицом", то построен он как раз в партитурах господина Петрова. Самые истовые противники советского режима, заслышав вальс из "Берегись автомобиля" или романс из "Служебного романа", едва удерживаются от вздохов о потерянных в одночасье тепле и покое застоя. Андрей Петров, певец простых человеческих радостей и печалей, и в большом агитационном кино вроде "Укрощения огня" умудрялся своей музыкой сообщить номенклатурным героям теплоту и притягательность. И даже знаменитый гимн советской индустриальной поступи из этого кинофильма не лишен лирической горчинки.
Программа юбилейного концерта была довольно удачно построена: Академический симфонический оркестр и дирижер Александр Дмитриев начали с сюиты из музыки некогда популярнейшего в свое время балета "Сотворение мира" (1971), закончили тоже сюитой — "Уличные мелодии в смокингах" из музыки к кинофильмам. А между этими поп-вершинами представили два строгих (если не сказать трагических) произведения: скрипичный концерт (сочинение 1980 года) с солисткой Екатериной Фроловой и премьеру только что законченной симфонии-фантазии "Прощание с...". Боль, отчаяние, внутренняя надломленность, трагическое несовершенство своего времени — все это оказалось близким такому, казалось бы, "комфортному" композитору. В этой музыке не было ни трогательной мелодии, ни скругленных ритмов, ни мягкой инструментовки. Зато были агрессивная медь, плачущие скрипки, мощные оркестровые tutti. Трудно сказать, с кем и чем "прощался" композитор этой музыкой. Но в этой симфонии прозвучал неожиданный для популярного Петрова-песенника голос музыканта-мыслителя, композитора-симфониста. Трудно сказать, останется ли музыка господина Петрова исключительно приметой шестидесятых--восьмидесятых — своего золотого века. Но юбилейная программа представила композитора как большого мастера, чей музыкальный мир не исчерпывается лишь принадлежащим отныне всем нам песенным богатством.